Василий
снял салфетку с шеи и примкнул к нашему разговору.
— Коля, —
сказал он мужчине, задававшему мне вопросы, — у нас в империи ведь
по сути тоже всё так. Бедняков хватает навалом, несмотря на то, что
мы покорили природные стихии и обуздали магию. Нельзя сразу и резко
всё изменить, даже если ты силен, ведь процветание государства —
это заслуга всех граждан, а не только одного человека. Не забывай о
том, что из-за применения дара на заводах тоже произошло
сокращение, и многие работяги остались безработными. И им вдвойне
труднее, ведь в Америке жители могут научиться сооружать этих
чёртовых роботов, а вот обуздать энергию солнца или огня уже не
каждому под силу. В таком случае, куда же податься безродным и
неодарённым жителям? Ладно, хоть они могут работать на нас в
качестве слуг, — закончил он свой монолог и попросил официанта
подать ему мороженое с шоколадным топпингом.
Я уже до
отвала объелся и взглянул на свои часы; время бежало неумолимо, а
это значит, что скоро мой отец проснётся и начнёт готовиться к
вылету.
— Кстати,
Вася, а какой магией ты управляешь? — не выдержал я и
полюбопытствовал, потому что уже хотелось вживую увидеть некое
«чудо», которому нет научных объяснений. В любом случае, я таковых
не знал.
Нарышкин
поднялся из-за стола с важным видом и позвал меня за собой на
улицу. Солнце уже зашло, и на тёмном небе лишь вдали виднелась одна
рыжая полоска, оставшаяся после заката.
На тротуаре
рядом с кафе было уже не так много гуляющих москвичей, а
встречались только редкие рабочие, спешащие домой после
работы.
— Смотри,
Алекс, — выпалил дворянин, и из его глаз выпустились яркие зелёные
лучи, словно лазеры.
Но честно
говоря, меня это не особо удивило, так как всё это напоминало
программные линзы новой модели для сварщиков. Однако Нарышкин не
просто устроил для меня световое представление; оказывается, эти
магические лучи создавали нечто удивительное.
Там, где
ярко-зелёный свет касался асфальта, выросли мощные зелёные стебли,
переплетающиеся друг с другом. И я бы дал руку на отсечение, что
эти стебли точно не были обычной голограммой, которую я со своим
опытом за версту бы засек.
Когда
крепкие стебли переплелись вместе и образовали что-то наподобие
дерева, на конце которого раскрылся цветок, напоминающий венерину
мухоловку, я очумел. Потому что из цветка выпрыгнула чёрная пантера
с жёлтыми глазами и так грозно зарычала, что я невольно отпрянул
назад.