Он подошёл ко мне, крепко
пожал руку, а другой рукой слегка приобнял. Как-то уж сильно
переживает командир за меня. Может, он и остальных так
провожал?
- На рожон не лезь. Помни, что
тебя ждёт школа испытателей после возвращения, - сказал он и
отпустил меня.
Ещё бы мне не помнить об этом!
Больше всего меня волнует, что я могу «задержаться» в Африке. И кто
его знает, как на это потом посмотрят в Циолковске.
Зайдя в отдел кадров, я занял
место за свободным столом. Здесь уже кипела работа двух кадровиков.
Пока Трефилович и кадровик Центра готовили мне документы в
командировку, я писал письма домой. Баб Надю предупредил, чтобы не
волновалась. Всё же месяц не буду на связь выходить. А вот Вере
намекнул, что еду на «длительные учения в тёплые края».
- Вот твоё командировочное,
Родин, - протянул мне бланк наш полковник — начальник отдела кадров
137го Центра.
Место назначения было указано
простое и лаконичное - 10е управление Генерального штаба. Следом
записан номер части 22147.
Ого! Так, именно эта часть и
была указана в документах у моего однокашника Бардина. Похоже, что
мы там с ним и пересечёмся.
- Остальные документы получишь
в Мелитополе, - сказал кадровик Центра.
- Понял, - ответил я и
протянул письма Трефиловичу, который сразу убрал их к себе в
портфель.
- Передадим и девушке, и
бабушке, - сказал Трефилович.
- Хм, веришь, что девушка
будет ждать? Жениться надо было, чтоб не ушла, - неудачно пошутил
кадровик Центра.
- У вас не самое хорошее
чувство юмора, товарищ полковник. Или вы из личного опыта так
говорите? - спросил я.
- Не дерзи, Родин. Иначе
спецкомандировка тебя не спасёт, - зарычал кадровик
Центра.
- Думаю, что спасёт, - ответил
я, попрощался с Трефиловичем и вышел из кабинета.
Придя в общежитие, я решил
сразу приготовиться к убытию. Вещи мной были собраны быстро.
Военную форму решил не брать, поскольку там однозначно дадут что-то
другое. Сложил только светлый лётный комбинезон, который у меня
остался ещё с Афгана. В чём-то же нужно летать.
Уснуть долго не получалось.
Думал о школе испытателей, попасть в которую я смог. Размышлял о
предстоящей командировке, на которую согласился, будучи уверенным,
что это правильно. И не мог я не думать о Вере.
Только стал задумываться о
том, что именно с этой девушкой я хочу пойти в ЗАГС, в дело
вмешалась моя слабость — чувство воинского и интернационального
долга. И от обилия таких размышлений меня и стал одолевать
сон.