По прошествии полутора недель,
все трое привыкли к моим требованиям. Особенно они всегда ждали,
когда я их соберу на лавочке за домиком высотного
снаряжения.
Тут был навес и очень тихая
обстановка. Никто нам тут не мешал делиться впечатлениями. А
главное - всем так проще анализировать свои полёты вдали от
посторонних глаз.
- Мештре Родио, что там по
полётам? - спросил у меня кудрявый Мадейра.
«Каракоишь» был самым
подготовленным из ребят. Вполне можно было уже и брать его на
полигон летать, а там и на выполнение боевой задачи отправлять с
кем-то из опытных лётчиков. Правда, очень любит похвалу. Видно, как
он светился от каждого сказанного мной одобрительного
слова.
- Сильно плюхаешься на
посадке, на одну из сторон. Как будто у тебя одно другое
перевешивает, - сказал Мадейре, когда разбирали его
полёт.
- Эм... что перевешивает? -
спросил он.
Даже и не знаю, как теперь и
объяснять. Смысл моих слов был, что у него одно яйцо другое
перевешивает. Только как ему об этом сейчас сказать. Обидеться
может!
Решил я сказать Каракоишу
прямо про дисбаланс в его «достоинстве». Долго смеялся он над этим
высказыванием, так что я сделал вывод - в Анголе с юмором
порядок.
Второй в моём рейтинге -
«Рете» с короткой стрижкой и большой нижней губой. Полёт по кругу
освоил, зону тоже, а вот предельно-малую высоту очень
тяжело.
Ну а «передняя часть» или
«Фронте», был отстающий. То чуть в штопор не введёт самолёт, то до
полосы метится сесть и... промахивается! И вообще, Фронте будто в
прострации постоянной.
Поговорив с ним, я заметил,
что на руке у него чёрная траурная повязка. Это был знак, что он
скорбит о ком-то из близких.
- Мама, мештре, - ответил
Фронте.
- Соболезную, - сказал
я.
Из высотного домика вышел
Костян и позвал нас в класс.
Через несколько минут появился
командующий авиацией округа майор Эбо. Началась постановка боевых
задач кубинским и ангольским лётчикам. Мы сидели в конце класса и
наблюдали, как Эбо показывает на карте объекты ударов.
- Они же ещё не готовы,
Валентин Николаевич, - сказал я Штыкову, но тот слушать меня не
стал.
- Сами пускай разбираются, -
отмахнулся Штыков. - Это не наша война.
- Но мы в ней участвуем. И не
надо говорить, что это не так, - ответил я.
- Ещё раз говорю, это их
решение. Мы будем работать по своей задаче.
Надо как-то отговорить
начальство от такого поспешного решения.