Жасмин
податливо отдаётся мне, учится, повторяя мои движения.
Я
осознаю, как для неё важен этот момент. Она взрослеет на моих глазах, в моих
руках, в первом своём поцелуе. Со мной!
Её
начинает лихорадить. Я пытаюсь поймать эту дрожь своими ладонями. Порываюсь
гладить… Везде… И где можно… И где нельзя запускаю руки… Жасмин глухо охает,
словно трезвеет и дёргается.
Не
выпуская из своих лап, чуть отстраняюсь, даю ей возможность перевести дыхание,
попутно возвращая задравшийся подол платья.
Горит
взглядом и выдыхает, краснея:
―
Что ты… Что ты делаешь? Дурак! ― отталкивается от меня ладошками и убегает
домой.
Дурак?
Милая моя, если б ты тогда знала, сколько ещё будешь целовать сама этого
дурака…
Но
именно тот, первый поцелуй, стал моим наваждением и проклятием…
Я
сиганул в самую бездну и остался там навсегда.
Я
влюбился… Влюбился в младшую сестру своего друга…
Моя
девочка. Моя Жасмин. Мой Цветочек с аленькими губками. Моя проблема…
Точнее,
проблема в том, что она НЕ МОЯ.
Моя
— это такая пугающая пропасть из ответственности, разницы в возрасте, внешности
и образе жизни.
И
пока я ослил, балансируя на самом краю, боясь сорваться вниз, стараясь мыслить
трезво, найти компромисс… Жасмин узнала о моей помолвке, не простила. Позднее и
вовсе уехала, как можно дальше в неизвестном направлении.
Последнее,
что я слышал о ней — вышла замуж…
Вышла
замуж!!! Замуж, блядь?! Так быстро?! Нет-нет-нет, только не Жасмин! Как могла?!
Никаких
слов не хватит описать мои чувства к ней… Далёкой и недоступной. Единственной,
которую любил. Люблю. И которой я ни капли не нужен.
Я
зарёкся даже думать о любви.
Надо
как-то жить дальше…
У
меня теперь есть жена... Ди…
—
Даур Гурамович, — сконфуженно появляется в дверях моего кабинета старшая
медсестра. — Там… Новенького привезли… Срочный вызов был…
По-скандинавски
спокойно отзываюсь:
—
Раиса где?
—
Уже готовится.
Я
начинаю подготовку к операции. Меняю форму, обувь, надеваю маску и шапочку.
Перед входом в операционную зону медсестра надевает на меня стерильный халат и
перчатки.
—
Рая, Рая, где ты мой рай? — приветствую свою ассистентку.
—
Даур Гурамович, была б моя воля, я бы только с вами, — отшучивается как обычно.
— В хорошей компании и работа ладится. С вами спокойствие и уверенность всегда.
В отличие от соплежуя в прошлую пятницу, у Крившина постоянно хрень на
дежурстве происходит.