— По периметру чисто, — отчитывается Лераттон. – Пора
начинать.
Платформа зависает на уровне слона, чтоб меня было видно людям.
Они убегают из-под ее дна, орут, тянут руки, слышу свое имя, лица
озаряются радостью, словно я – избежавший казни их близкий
родственник.
Чтобы меня было видно всем, дроны транслируют над площадью мою
голограмму в пять человеческих ростов. Агенты, внедренные в толпу,
по команде дружно скандируют:
— Ле-о-нард! Ле-о-нард!
Остальные подхватывают, и вот уже вся площадь ревет, тысячи глаз
смотрят на меня. В этот же момент мои голограммы разворачиваются
над остальными площадями, я ведь не могу быть во всех местах
одновременно.
— Эйзер Гискон сдержал обещание, — говорю усиленным динамиками
голосом, моя речь транслируется дронами, чтобы было слышно всем. –
Спасибо вам! И вот я на свободе. Многие из вас помнят, что я
обещал. И теперь у меня есть возможность сдержать обещания!
Ненависть толпы оборачивается обожанием, подогреваемый их верой,
я говорю и говорю – о том, что полетят головы коррумпированных
полицейских, простым людям не надо будет бояться, что кто-то
похитит их детей. О том, что первым делом я разорю питомники, где
детей выращивают на органы. Добьюсь того, что кастовая система
рухнет, и каждому воздастся по заслугам.
— Отныне все равны! На первом уровне тоже люди, даже их нельзя
убивать безнаказанно.
Как ни странно, последняя реплика вызывает мощнейший всплеск
благодарности. Видя, что есть контакт со слушателями, заканчиваю
речь:
— Среди вас есть провокаторы, готовые открыть огонь. Полицейские
заинтересованы в том, чтобы беспорядки прекратились, если кто и
будет стрелять – это провокаторы от преступных группировок. Те, кто
хочет грабить и убивать. Чтоб не пролилась кровь, пожалуйста,
расходитесь по домам. Я прослежу за тем, чтобы все требования были
выполнены.
— Звездеж! Знаем мы вас! – орут в толпе. – Как всегда, пообещают
и не сделают!
— Все мои действия будут транслироваться, Гискон обещал выделить
отдельный канал. Следите за новостями. Они, — запрокидываю голову,
глядя на пятую ступень, — боятся нас. Вы сделали так, что с нами
теперь считаются. И если условия будут нарушены, мы снова выйдем на
площади. Мы больше не бессловесная масса.
Вскидываю сжатый кулак, люди орут, делая так же.
— Нам предстоит колоссальная работа, но мы выстоим! И сделаем
мир лучше. Пора расходиться по домам. Трудясь на благо каждого, вы
тоже делаете мир лучше. Спасибо вам, друзья!