Не только слугой, не только правой
рукой. Быть женой черного герцога. Отец прав. Цель, достойная
старшей леди Талатион, железной руки Черных земель. В конце концов,
именно ее боялись подданные – и именно ей удалось научиться
направлять возросшую силу искуснее, чем любому в герцогстве, почти
не допуская ее спонтанных всплесков. Кто, если не Адэлинда
Талатион, может стать черной леди Карион?
Седаар остановился у высокого
стрельчатого окна с черной рамой, жесткий, тянущий внимание силуэт,
который не могло съесть даже бьющее в стекло солнце. Громадный,
широкоплечий, источающий силу, которой Адэлинда в прошлую встречу
не успела даже осознать, а сейчас заставлявшую что-то глубоко
внутри жаждать прильнуть ближе – и подчиниться.
Вместо того леди вновь склонилась в
изящном реверансе, позволяя светлым локонам соблазнительно упасть
на хрупкие ключицы – и наращивая щиты вокруг себя, чтобы герцог
видел, на что она способна, в отличие от бестолковой сестры.
- Что я должна сделать?
- Для начала, решить простую
тренировочную задачу. Придворный маг императора утверждает, что в
деревне Огарник на границе Коричневых земель и спорной иссушенной
территории скрывается человек, прячущий артефакт – ядовитую чашу.
Через два часа ты придешь с чашей в Антрацитовое ущелье, отдашь мне
ее – и ответишь на мои вопросы о ней.
- Я поняла, - выдохнула Адэлинда,
глядя на недвижимые кончики длинных черных волос: чтобы они даже не
дрожали, Седаар не должен был дышать! – Могу я позволить себе
уточнить принципиальный вопрос?
Герцог обернулся. На солнце блеснула
металлическая оковка ворота камзола – и переплетение острых
серебряных пик у горла. Великолепный, смертоносный артефакт.
- Да.
- Жители деревни ценны?
- Нет.
- Благодарю, - поклонилась Адэлинда.
– Я отправляюсь сейчас же.
Семнадцать лет
назад.
- Лаора, повтори! - прямо в лицо
девушке прокричала Сюли. Ее синие глаза горели безумием
подступающей смерти, белые волосы разметал только что прошедший
силовой шторм, кожа опалилась, как и кожа самой Лаоры.
- Моя кровь – оружие, которое не
должно попасть в руки к демонам, - сквозь слезы выдавила из себя
Лаора, которой все никак не удавалось собраться с мыслями и понять,
почему она плачет. В памяти черной дырой зияла пустота,
незаживающая рана, оставшаяся от чего-то важного, утерянного
навсегда. Слезы, соленой коркой застывшие на щеках, щипали
раны.