Я без
лишних вопросов достал еще один золотой, взглядом спросил —
достаточно?
Старуха живо спрятала монету.
Мы поели, потом легли на лежаки.
Пушок лег у меня в ногах. Чувствуя некоторую неловкость и даже
стыд, но я все же положил под голову пистолеты — так, на всяких
случай. Не то, что я не доверяю старухе, но... как говориться,
лучше перестраховаться, чем потом собирать свои кишки с земли.
Лисенок с Пушком заснули сразу.
Ведьма, расположившись в противоположной стороне жилища, тоже
вскоре захрапела. Я же лежал и слушал, как воют Гончие. Была слышна
их голодная грызня. Потом звери долго носились по пустыне, охотясь.
Время от времени раздавались истошные крики, рык, бульканье
задыхающегося в крови зверья.
Я едва ли смог уснуть под такой
аккомпанемент, но усталость за весь день высосала из меня все силы,
и я не заметил, как вскоре задремал.
Сколько удалось проспать я не знал.
Проснулся я о того, что меня кто-то тряс. Инстинктивно я выхватил
пистолет из-под подушки и направил на темный силуэт, потревоживший
мой сон.
— Проснись! — в самое ухо прошептал
скрипучий голос.
Это была ведьма.
— Что случилось? — так же шёпотом
спросил я.
— Погонщики, — ответила та с такой
интонацией, что мне стало не по себе.
В голосе старухи послышался ужас,
первобытный, безграничный.
— Что еще за погонщики? — переспросил
я.
— Страшные существа! — едва не плача,
ответила ведьма. — Если бы знала, что так будет... если бы знала!
Погубила я вас! Ой, погубила! Если бы знала, что так будет, не
оставила бы на ночевку. Отправила бы прочь, подальше. Честное
слово, отправила бы подальше. Прогнала бы. Даже во двор не пустила
бы. А я... дура старая! Сгубила вас!
— Возьми себя в руки! — прошипел я,
схватив старуху за ворот одежды. — Объясни нормально, что
случилось?
Старуха сделала глубокий вдох,
ответила:
— Раз в три года в эти пустыни
приходят погонщики. Время последнего прихода было полгода назад. Но
они не пришли. Возможно, из-за того, что в северных пустынях шли
дожди и было много живности. Они там охотились. А теперь пришли
сюда. Они убьют нас всех! Убью и сожрут! Они любят человечину!
После них остается лишь мертвая земля. Даже я в это время ухожу в
горы.
Снаружи раздался протяжный рык. А
потом поверх него — долгий стрекочущий зов. Он явно принадлежал не
животному.