Вот так, не кривя душой, у меня
вышло сообщить ему сущую правду, явно не выдав при этом свое
иномирное происхождение.
Григорий Алексеевич несколько
мгновений изучал меня, словно пытаясь понять, изменилось ли что-то
во мне или нет.
– Так значит, великая жаба признала
тебя? – его усатый рот расплылся в широкой улыбке. – Рад это
слышать. Но, я все равно, я не совсем понимаю, как ты смог
справится с таким количеством вооруженных бойцов?
– Нет, дядь Гриш. Великая жаба меня
не признавала, – улыбнулся я ему в ответ.
– Не понял? – Григорий Алексеевич
почему-то напрягся.
– У меня теперь другой тотем.
– Какой еще, нахрен, другой…
Он не успел договорить. Я накинул
невидимость и исчез. Дядя Гриша заозирался по сторонам, пытаясь
понять куда я делся.
Я снова появился перед ним, но уже с
другой стороны. Старик вздрогнул от неожиданности, а я продолжил
демонстрацию.
– Видал, что умею? – подмигнул я
ему. – А еще вот.
Я создал массивное резное кресло с
мягкой сидушкой, обитой красным бархатом. Этакий небольшой трон.
Уселся на него, вальяжно закинув ногу на ногу, и произнес, нагнав в
голос побольше пафоса:
– Мой дух покровитель – …
– Хамелеон, – закончил за меня
Григорий Алексеевич.
– Да, – растерялся я, не ожидая от
него такой осведомленности. – А ты откуда знаешь?
– Да уж знаю, – хрипло произнес он и
снова закашлялся.
Я дождался, когда приступ кашля
закончится и он смог продолжить.
– Получается, ты уже знаешь, что
Алексей Гаврилович не твой настоящий отец? – старик поднял на меня
свои глаза полные какой-то вселенской грусти.
Я утвердительно кивнул.
– Хорошо. Значит будет проще
объяснить, – хрипло произнес он.
– Что объяснить, дядь Гриш?
– Я знал твоего настоящего отца.
Степана Платоновича.
А вот это уже интересно.
Я не перебивал его, и Григорий
Алексеевич продолжил.
Он рассказал о том, что знал о
романе Варвары Ильиничны, матери Игоря, с кем-то из
высокопоставленных столичных чиновников. Григорий Алексеевич не раз
сопровождал ее на эти рандеву. Но, никогда не видел с кем именно
она встречается. Встречи всегда проходили в строгой
секретности.
Собственно, он никогда бы так и не
узнал, с кем встречалась Варвара Ильинична и от кого забеременела,
до свадьбы с Алексеем Гавриловичем Жабиным. Не узнал бы, если бы
некоторое время назад, Степан Платонович сам не объявился, выйдя с
Григорием Алексеевичем на связь.