– А почему сразу ее не убрали?
– А зачем? – удивилась Жозефина. – Во-первых, две смерти
сразу вызвали бы ненужные разговоры, а во-вторых, мы знали, что,
как только барон умрет, девица испугается и ничего никому не
расскажет. Правда, я не ожидала, что Никавери решит
избавиться от тела, мы рассчитывали, что врачи, прибыв на
место преступления, констатируют обычное сердечное расстройство и
девушка окажется вне всяких подозрений. Тем самым ей и в
голову бы не пришло связать между собой смерть барона и
приворотное зелье.
– Логично, – признал я, поскольку слышал примерно то же
самое, только из уст барона, а уж он-то знал об этом от самой
Никавери, правда, уже распростившейся с физической оболочкой.
– Еще один вопрос: почему за мной следили?
– Из предосторожности. Как только мы узнали, что баронесса
обратилась к частному сыщику, я приказала установить за тобой
слежку. Потом ты вышел на Никавери и что-то пронюхал, ее
пришлось срочно убрать. Признаюсь, это было проделано
несколько грубо и топорно, но нас извиняет то, что вы действовали
слишком быстро.
– Значит, Никавери убрали из-за меня?
– Да. Мы боялись, что она сболтнет лишнего. На раз ты все
знаешь, значит, мы чего-то недосмотрели.
– Просто повезло. Особенно когда один из твоих молодчиков
решил отправить меня вслед за Никавери.
– Мы не хотели тебя убивать, Сухарь. Будь у нас такое
желание, ты бы уже давно покоился с миром на городском
кладбище.
– Спасибо и на этом, – ухмыльнулся я. – Приятно знать, что
твоя жизнь в безопасности.
– А вот этого я бы говорить не стала, – дерзко улыбнулась
Жозефина. – Как думаешь, почему я изливаю тебе душу?
– Сам голову ломаю, – вмиг подобрался я.
Держалась она великолепно, но эмоции – самое слабое место
эльфийских женщин – ее подвели. Я замер в предчувствии.
Похоже, собеседница что-то затевает, а поскольку нет
сомнений, что ремесло убийцы она знает гораздо лучше, чем я
алфавит, то главное – не пропустить, когда все начнется.
– Ответ прост: я не вижу причины, почему бы не поболтать с
будущим покойником, – отозвалась Жозефина и вдруг, резко
ухватившись за нижний край столешницы, подбросила ее
вверх.
Я откинулся на спинку кресла и упал вместе с ним, перекувырнулся
назад и оказался на четвереньках. Почти сразу же кожаную
обивку кресла вспороло острое лезвие узкого стилета,
таинственным образом оказавшегося в руках эльфийки. Я
отпрянул в сторону, нас разделяло только перевернутое кресло. Хиджи
от досады зашипела.