– За убийство, – вздохнул я.
– Что, на самом деле кого-то кончил? – недоверчиво спросил
Майк.
– Да нет. Просто лейтенанту Морсу вздумалось повесить на
меня мокруху, вот он из кожи и лезет.
– Морс-то, – протянул Майк, – этот может. Та еще крыса. –
Он сплюнул на пол, демонстрируя презрительное отношение к
полицейскому. – Придумал, как выкрутиться?
– Увы, – я пожал плечами, – все улики против меня.
– Не переживай, – решил приободрить Молотильня. – Не ты
первый, не ты последний. Давай отметим? – предложил он.
– Как «отметим»? – не понял я.
– По-человечески, – коротко бросил Молотильня и подошел к
железной двери камеры.
Пудовые кулаки застучали по двери, имитируя барабанный бой.
Раздавшийся грохот разбудил бы и мертвого. Форточка на уровне
груди приоткрылась, показались насупленные глаза и толстый
мясистый нос недовольного тюремщика.
– Чего шумишь? – рявкнул он. – В карцер захотел?
– Это ты, Гонза? – вместо ответа спросил Майк.
– Ну я!
– Сгоняй за самогонкой. Принеси пару бутылей.
– Ты что, сдурел? – возмутился тюремщик. – Я те
сгоняю!
– Да ладно, – снисходительно протянул Майк. – Тут все
свои. Жена потом тебе деньги отдаст, ты ж меня знаешь.
– Да не пойду я, – стал отпираться тюремщик. – Если Морс
пронюхает, он из меня котлету сделает.
– Морс далеко, а я рядом, – угрожающе свел брови Майк. –
Хочешь, мои ребятки, – он кивнул в нашу сторону, – тут такой
переполох устроят, что весь ваш участок на ушах стоять будет?
Тюремщик что-то буркнул и захлопнул форточку. Довольный Майк
предложил мне присесть на нары, а сам устроился на
соседние.
– Сейчас Гонза все нарисует в лучшем виде, – радостно
потирая руки, сказал он.
Дверь приоткрылась. Тюремщик осторожно поставил на порог две
мутноватые бутылки и тут же с прытью зайца заскочил обратно.
Послышался шум запираемого замка.
Майк взял самогонку в руки и вытащил зубами пробку.
– Подходите по одному! – скомандовал он сокамерникам. – С
посудой.
Уголовники потянулись вереницей, каждый держал медную кружку с
большой ручкой. Когда очередь дошла до заросшего, Майк убрал
бутылку в сторону и сквозь зубы процедил:
– А ты, Буравчик, перебьешься.
– За что, Молотильня? – жалобно заныл тот.
– За дело, – объяснил Майк. – В следующий раз не будешь
втихаря за моей спиной пакостить. Понял?
– Понял, – вздохнул Буравчик и поплелся на место. С
Молотильней спорить опасно.