Утро встретило рассветом и… стаканом холодной воды, вылитым за
шиворот чьей-то заботливой рукой. Я подскочил, как ужаленный.
Надо мной возвышался Гвенни с ехидной улыбкой на устах.
Именно он окропил меня ледяной водой, предварительно
набранной в туалете.
– Что, проснулся? – ядовитым тоном осведомился друг.
– Гвенни, зачем так будить? – с укоризной произнес я. –
Нормально нельзя, что ли?
– Вода оказалась последним средством, к которому пришлось
прибегнуть. До этого момента все, что мы с Лиринной (кстати,
очень очаровательная девушка) делали, было бесполезным. Ты
спал как убитый. Если бы не твой храп, я действительно решил
бы, что тебя нет в живых.
Могу поверить. В последнее время ночной сон стал для меня сродни
роскоши, и немудрено, что уставший организм требовал
своего.
– А где Лиринна?
– Вышла куда-то, думаю, по своим женским делам, –
деликатно ответил Гвенни.
На часах было уже десять часов утра. За окном брезжило хмурое
утро обычного дня. Из приоткрытого окна слышались голоса
прохожих, стук колес проезжавших карет и повозок.
– Гэбрил, ты, конечно, молодец, что повесил картину,
которую я подарил, но почему я до сих пор вижу этот страшный
ковер? Глазам больно смотреть!
– Ты пришел только за тем, чтобы побрюзжать над моим плохим
вкусом? – осведомился я. – Если да, то таким я родился и
переделываться не собираюсь. Одно время этим пыталась
заниматься жена, но она хотя бы имела формальное право. Мы же
с тобой, Гвенни, к счастью, не супруги.
– Скажешь тоже! – засмеялся Гвенни. – Я отдаю предпочтение
роскошным брюнеткам и шатенкам с хорошей фигурой, а не
тридцатилетним мужикам с небритой физиономией.
– Прекрасно, одобряю твой выбор. Говори, что надо, и
выметайся – у нас с Лиринной дел по горло.
– Думаешь, я бью баклуши? – усмехнулся Гвенни. – Меня
привело журналистское расследование.
– Вот как? – подбоченился я. – Теперь еще и писаки
собираются отбивать хлеб у бедных частных сыщиков.
– Не прибедняйся, Гэбрил! – хохотнул друг. – На наш век
расследований хватит. К тому же я не собираюсь перебегать тебе
дорогу. Просто хочу услышать комментарии по поводу статьи,
которую мы опубликовали во вчерашнем вечернем выпуске
«Столичной жизни».
Он дал пахнувшую типографской краской газету с передовицей,
бросавшейся в глаза, название которой гласило: «Покойный
барон встал из могилы». Я бегло прочитал заметку, написанную
кем-то из репортеров, пахавших на приятеля. Суть статьи
сводилась к сбору слухов и описаний очевидцев необъяснимого
появления в поместье баронессы фон Бомм призрака ее покойного
мужа. Кроме того, штатный художник газеты поместил в качестве
иллюстрации карандашный набросок, изображавший призрака,
отдаленно смахивавшего на барона Отто фон Бомма.