– Ну, что скажешь? – спросил Гвенни, когда я отложил
газету в сторону.
– Уволь художника, – ответил я. – Барон на рисунке не
похож.
– Так, значит, ты там был? – обрадовался друг. – Умираю от
любопытства, расскажи, что тебе известно.
Поскольку Гвенни действительно был моим другом, я рассказал обо
всех событиях той ночи.
– Даже не знаю, что бы сделал на твоем месте, доведись
встретиться тет-а-тет с настоящим привидением, – заметил
Гвенни в конце рассказа.
– Зато я знаю. Ты бы заставил его дать эксклюзивное
интервью для «Столичной жизни», а потом долго судился с
родственниками покойного, которые бы подали на тебя в
суд.
В этот момент в кабинет вошла Лиринна. Сегодня на ней была
короткая, слегка приталенная зеленая куртка с высоким
воротником, из-под которого выглядывала белоснежная льняная
рубашка с широкими отворотами, на ногах узкие обтягивающие
лосины и полусапожки на высоких каблуках, делавшие ее выше,
чем я, а уж Гвенни едва доставал ей макушкой до уровня груди.
Правда, другу нельзя было отказать в одном ценном качестве –
он никогда не комплексовал по поводу роста.
– О чем шепчетесь, мальчики? – спросила Лиринна с немного
ленивой интонацией.
– Да так, о пустяках всяких, – протянул друг. – Прошу
прощения, пора. Лиринна, – Гвенни послал девушке воздушный
поцелуй, – вы просто прелесть!
От смущения на щеках Лиринны появились очаровательные ямочки.
Видимо, она еще не смогла привыкнуть к комплиментам,
расточать которые Гвенни был большой мастер. После того как
он нас оставил, я решился задать эльфийке мучивший до сей
поры вопрос:
– Лиринна, я вчера убедился в том, что для твоего отца
устроить тебя куда-либо – пара пустяков. Почему ты стала
искать работу на стороне?
– Надоело сидеть на шее у папы. Хотелось хоть раз добиться
чего-нибудь самой, – призналась она. – Но вчера снова
убедилась, что без отца у меня ничего не получается. Если бы
не он, я бы до сих пор сидела в полицейском участке и
отвечала на вопросы самонадеянного индюка в форме лейтенанта,
– сказала девушка.
– Даже не знаю, что тебе можно сказать, – произнес я. – Я
ведь не знаком с проблемой отцов и детей, потому что никогда не
знал отца, да и сам так и не стал таковым, несмотря на
несколько лет супружеской жизни. К тому же мне всего тридцать
два, и кому-то мои суждения могут показаться наивными и
смешными. Для себя я выработал определенную философию, если хочешь,
можешь взять ее на вооружение. Она очень проста – поступай,
как считаешь нужным, со временем жизнь сама расставит все на
места.