По дороге Лиринна спросила о лейтенанте Морсе:
– Гэбрил, я так поняла, что вы хорошо знаете друг друга,
причем давно. Почему ваши отношения хуже, чем у кошки с
собакой, и тебе приходится терпеть от Морса кучу
неприятностей?
Я понял, что сегодня просто обречен выступать в роли народного
сказителя. Девушка оказалась настойчивой, пришлось уступить
ее просьбам. Пока шли, я вкратце поведал историю давней
неприязни.
После того как взвод, в котором служили мы с отцом Лиринны,
понес огромные потери, вызванные тем таинственным случаем,
когда наши товарищи превратились в сущих зомби, к нам прибыло
пополнение. Мне и старине Лигрелю дали сержантские лычки и
заставили комплектовать и обучать взвод заново. Среди
новичков, попавших в мое отделение, оказался Морс, которого
богатые родственники не сумели вовремя отмазать от армии.
Он был немногим старше меня, считал себя авторитетом во всех
вопросах и долго отказывался выполнять приказы. По законам
военного времени я имел полное право отдать его под трибунал,
где Морса ожидало только одно наказание – смертная казнь, но
мне было жаль придурка. Как выяснилось, напрасно. Он усмотрел
в этом признаки слабости и, где мог, втихаря вредил за спиной.
Однажды его наглость и самоуверенность привели к тому, что
отделение едва не погибло. Когда мы все же вырвались из
окружения, я отделал Морса по-настоящему, избил до полусмерти
и оставил в медицинской палатке. Думаю, подонок легко
отделался. Из-за его выходки десять человек чуть было не
распростились с жизнью.
На следующий день меня вызвала военная контрразведка. Я, ни о
чем не подозревая, отправился к ним и оказался под арестом.
Выяснилось, что Морс донес на меня, обвинив в измене. Хотя в
доносе были только ничем не подкрепленные слова, по тем
временам этого вполне хватало, чтобы тебя навсегда вычеркнули
из жизни.
Мне повезло: контрразведка все же отделила правду от вымысла,
однако командиру полка пришлось употребить все влияние, чтобы
выцарапать меня из когтей спецслужб. Через месяц я вернулся
на службу и узнал, что контрразведка забрала Морса к себе –
они посчитали его ценным кадром. Карьеры там Морс сделать не
смог, но связи родных и «опыт», полученный во время службы, помогли
ему занять место лейтенанта в столичном полицейском участке,
когда контрразведка дала бывшему подчиненному хорошего пинка.
Видимо, до контрразведчиков дошло, что за фрукт они
заполучили.