— Можете нас покинуть, — махнул рукой правитель.
— Ваше величество, если будете свободны, то завтра могу показать вам еще новинки моды, — на пороге обернулась я.
— Непременно воспользуюсь вашим предложением, — королева смотрела на меня с детским обожанием.
Из столовой я удалялась, высоко подняв голову и расправив спину, плечи до идеальной осанки. Спасибо, папочка, за постоянные нотации и требования вести себя достойно. Выглядела я сейчас не менее царственно и величественно, чем коронованная особа.
Я чувствовала, что в закрывающуюся за моей спиной дверь устремлены все взгляды присутствующих. Судя по недоброжелательным импульсам эмоций, не всем пришлось по вкусу, что я, по слухам, оборванка, а разбрасываюсь направо и налево столь дорогими подарками.
Переведя дыхание, поплыла в выделенную для меня на время комнату. Разобраться с бумагами и правда, стоит. Прием практик никто не отменял, а мои ведьмы мне дороги. Так, за проверкой работ и пометками на исправления, я и пропустила почти весь день.
В заглянувшую некстати служанку полетело блюдце из-под чашки. Кармель пришлось извиняться и оповещать нервную прислугу, что госпожа сильно занята и лучше ее в таком состоянии не трогать, абы чревато.
Когда на последнем листе красовалась заслуженная тройка и мой росчерк, за окнами давно стемнело и вовсю светили далекие переливы звезд. К горлу подступила дурнота и в очередной раз накатили слезы, так что разрыдалась я от души. Тихо и беззвучно, плакала и глотала горькие слезинки.
Так паршиво мне давно не было. В груди сворачивался комок недоверия и темного, непостижимого умом, чувства ненависти ко всему и вся. Такое иногда случалось. Это удел носителя темного дара, а с моим уровнем меня давно записали в психопатки. Обычно я контролировала это, но сейчас не могла, слишком много всего навалилось.
Это были не привычные рутинные дела, это погребло меня под собой бушующей лавиной. Все недобрые взгляды и эмоции: презрение, ненависть, мерзость. Такое чувство, что я букашка под их ногами, посмевшая выжить после того, как ее раздавили.
Со всем этим Дорофея прожила целых девятнадцать лет и не свихнулась. Вот только она была светлой и слабенькой ведьмой, а я — темная и богиня. Если психану по-настоящему, даже ломаного дрона не даю за сохранность дворца. Сравняю его обитателей с пылью и на веки вечные сделаю эти стены непригодными для жизни.