- М-м-гу!
И головой кивает для
убедительности. Но главное не кивки и не попытки промычать нечто
утвердительное. Основное – плещущийся в глазах страх. Вот ему, в
отличие от всего прочего, я верю. Поэтому одним движением вынимаю
кляп изо рта Анохина и тихо говорю:
- Вперед, партийный. И
без глупостей у меня.
Глупостей явно не
ожидалось. Анохин трясся всей своей немаленькой тушей, было видно,
как крупные капли пота катятся по мясистой шее, да и походка была
вся такая неуверенная. Боится. Это хорошо. Он шел впереди, я сзади,
внимательно отслеживая все возможности с его стороны рвануть от
меня. Маловероятно, но все же.
Дверь подъезда,
лестница, подъем на третий этаж. Анохин медленно достает из кармана
ключи и отпирает дверь. Заходим внутрь, он все так же
трясется, но теперь его страх словно бы стал другим. Стой, а я
такое уже видел. Теперь к страху смерти добавился страх не успеть
сделать что-то очень важное. А что может не успеть этот без пары
часов покойник?
Избавиться от угрозы в
моем лице! Но в квартире никого нет, это очевидно. Значит, есть
другой способ…
- Нужны деньги? –
севшим от волнения голосом сипит Анохин. – У меня их много, в
тайнике. За картиной ниша, я открою. Бери все, только не
убивай!
- Иди. Показывай, -
вновь легкий укол ножом, на сей раз в спину. И снова ощущение, что
поведение пленника изменилось. Да не ощущение уже, четкая
уверенность. Тайник, значит. Ну-ну. – И без всяких там фокусов,
фраер!
Маскировка под
уголовника – дело полезное. К тому же эту маску надевать легко и
просто – есть большой опыт в общении с этой прослойкой общества,
которую сам Ленин объявил для пролетариата «классово близкой»
А Анохин то как
засуетился! Осторожненько так подходит к одной из картин,
простенькому такому натюрморту, снимает и ставит на пол. Ниши вроде
как не видно. Впрочем тайник на то и тайник. Нажимает на ничем не
примечательное место чуть ниже крепления и после с заметным усилием
сдвигает в сторону кусок стены. Вот и ниша, она же закрома отдельно
взятого партработника. Толстые пачки денег,
футляры-коробочки…
- Вот, берите все! –
выдыхает Анохин, а сам в это время заметно напрягается. – Держите,
я…