– Лиза говорила, что вы ведьма, но я отчего-то не верил. Думал, пугает, – проговорил тем временем демон и оскалился, закатывая левый рукав, чтобы обнажить полоску бледной в свете луны кожи с тёмной вязью татуировки.
Нечто подобное Василисе уже приходилось видеть однажды. В тот день, когда не стало бабки.
– Лиза... – Василиса схватилась рукой за сердце. – Она… ты…
Неужели ошиблась? Бабка тогда тоже перепутала демона с Охотником, и это стоило ей жизни. Но старая Ядвига обладала силой, о которой Василиса могла только мечтать. Там было за чем охотиться. А Лизавета, в которой не было ни капли дара… За что?
Не было никакой возможности не то что произнести, додумать до конца пугающую мысль. Кровь загустела и отхлынула от лица, а кончики пальцев закололо от запретного желания проклясть всё живое в округе.
Безголовая бесталанная дочь, которая от Василисы не унаследовала ничего: ни дара, ни силы духа, ни спокойного характера. Красоту вот только, да что от неё толку, если не умеет Лизка счастье ловить. Или теперь уже не умела?
Ох, не к добру было это предчувствие, не к добру…
– Она-она, – демон горько усмехнулся, не замечая состояния стоявшей под защитой порога женщины. – Так уж получилось, ведьма.
Василиса почувствовала, как земля уходит из-под ног и краем уха ещё успела услышать встревоженное:
– Проклятье! На крыльцо выйди! Я же без твоего разрешения даже чтобы помочь зайти не могу!
И вслед за этим брезгливое, произнесённое ломким юношеским голосом:
– Никогда я не пойму этих ведьм. Она что, из-за свадьбы в обморок грохнулась? Полоумная…
– Сва... свадьба?
Веки весили тонну, но Василиса всё-таки открыла глаза и осторожно села, глядя на мужчин снизу вверх.
– А вы что подумали? – внимательный голубой взгляд и брови, изогнутые вопросительным знаком.
– За Охотников нас приняла, – догадался старший демон и тихонько рассмеялся. – Вот же ирония судьбы…
Никакой иронии в происходящем Василиса не находила, а вот злиться начала. И сильно. Притащились среди ночи, напугали, про Лизку какие-то намёки делают…
– Хозяйка, внутрь не пригласишь? Мы твой порог без дозволения пересечь не можем, знаешь же…
Ещё и в гости напрашиваются. Вот же, демонское семя!
Василиса зачерпнула из стоявшего на лавке ведра ковш ледяной колодезной воды (в доме была канализация и водопровод, но ведь силу живой воды никто не отменял) и, не думая о лужах на кафельном полу, плеснула себе в лицо, потёрла щёки руками, пока не почувствовала, что возможность говорить и думать к ней вернулась, после чего бросила взгляд через плечо и потребовала: