– До пятидесяти, – поправила я подругу.
– Нет до ста! Не веришь, сама или посмотри.
– О, Вулкан, какой стыд! – спрятала я лицо в ладонях.
– Почему стыд? Радоваться надо, столько сильных и красивых мужчин настолько воспылали к тебе любовью, что готовы отстоять пятисотметровую очередь, ради того, чтоб просить твоей руки!
– Они воспылали любовью к трону! Постой! Пятисотметровую очередь? Ты ведь шутишь правда?
– Нет, и она растет. Если бы не пряталась в этих кустах сама бы все увидела, – ответила подруга.
– Я этого не вынесу, – спрятала лицо в руках. – Мало того что меня обсуждают на каждом углу, у моего дома очередь из женихов, так я ещё и присутствовать должна на этой ярмарке, где меня продают!
– Ты знаешь, я тут подумала! Можно я недельку другую поживу в гостевой части дворца
– Зачем?
– Ну из всех претендентов победитель будет один. А вот проигравших будет много, вдруг, и мне что-нибудь светит.
– Агния ты бесподобна! – рассмеялась я.
– Ну вот, уже смеёшься! Это хороший знак.
– Может, ты за меня в тронном зале посидишь?
– Для этого придётся обесцвечивать мои прекрасные медные локоны. Я тебя, конечно, люблю, но их больше, – поправила она свою рыжую копну.
Агния была дочерью моей кормилицы, кхакиня для меня сделала только одно – родила меня, а после исключила меня из жизни, передав все заботы обо мне Селестине и кормилице.
Когда я родилась Агнии был месяц, молока у ее матери хватало и ее выбрали мне в кормилицы. Мы с Агнией с детства были неразлучны, а после стали лучшими подругами. Все проказы мы совершали вместе и всегда стояли друг за друга горой.
Селестина, Агния и её мама — вот моя семья! Семья, которая меня любила, переживала и всегда была готова прийти на помощь по первому зову.
– Как съездила? Как мама Сина? – спросила я подругу, которая ездила повидать родных.
Мама Сина, моя кормилица, ушла на покой и уехала в свою деревню, чтоб жить в тишине и покое, подальше от дворцовых дрязг. А Агния, как только ей исполнилось пятнадцать, стала моей горничной, чему мы обе были рады, ведь всегда были вместе.
– Хорошо, съездила. Отдохнула в деревне, даже похорошела на свежем воздухе, правда же?
– Да, а я все думаю, что в тебе изменилось? – подыграла ей.
От скромности подруга не умрёт.
– Мама Сина, здорова, очень рада своей деревенской жизни, но скучает по тебе.