Гунсэн тоже успел три раза выстрелит, и даже, похоже, два раза
попал.
Стрелять Николай Павлович начал, когда казаки подъехали меньше,
чем на сотню саженей, так что промахнулся он лишь один раз. Гунсэн
свистом подозвал коней, стрелки осторожно подъехали к «мишеням».
Мальчик аж присвистнул, глядя на то, что сотворила с казаками
мельхиоровая пуля, попавшая в голову. А вот Николай Павлович –
удержался, хотя тоже очень удивился: ну не видел он раньше, на что
способна четырехлинейная пуля, влетающая в череп со сверхзвуковой
скоростью. Да и про скорость он только слово запомнил, в инструкции
написанное – а теперь осознал, что это очень много.
– Так, Гунсэн, лошадей мы не берем, их кто-то опознать может. И
телегу – тоже. А вот ружья…
– Это винтовки, трехлинейки. Надо их обязательно забрать. И
пулемет тоже: я знаю, как из него стрелять. Но мы все это не
утащим…
– Значит, одну лошадь вьючим, – он взвесил на руке
«трехлинейку».А пулемет – он тяжелый? Двух лошадей. И все это
забираем в Черное ущелье, я знаю местечко, где никто это добро не
найдет. Ну что стоишь? Собирай всё! А я пока тушки эти с дороги
уберу, а то вдруг кто увидит, что-то нехорошее подумает…
– Тогда их лучше на телегу сложить и к реке отвезти.
– Зачем? Река-то глубиной до колена…
– А реку поганить зачем? Там рядом промоина глубокая, в нее
побросаем и хворосту сверху навалим: никто и не найдет!
– А завоняют…
– Не успеют. Там еще недавно узоны мертвых своих оставляли,
волки это знают и всё за два дня подчистят. Это будет, конечно, не
очень хорошо, но узоны уже отсюда ушли, так что мы их не
обидим.
Когда работа по загрузке была в самом разгаре, подъехали четверо
бурят – и Николай Павлович лишь удивился, что Гунсэн на них вообще
внимания не обратил. Старший из подъехавших посмотрел на него, на
творящееся на дороге:
– Баатар, оставь все это, мы уберем.
– Меня называют Наранбаатар, я внук Андамы.
– Она, наверное, гордится таким внуком. Но я вижу, что вы
куда-то спешите, так продолжайте путь. Меня зовут Дамдинцэрэн, я –
ноён табангутов.
– Рад встрече с тобой. Мне нужно два десятка мужчин, умеющих
стрелять из ружья.
– Зачем?
– Мне не нравится, что тут делают американцы, чехи и все
остальные, кто захватил или предал нашу страну.
– Где тебя можно будет найти?
– Дня через три я буду в Поворотное зимовье.