Наконец, Цесаревич удовлетворенно
кивает и нажимает кнопку на панели управления.
— Господин Бестужев, вышлите вперед
пару машин и предупредите, что поеду быстро! — привычно приказывает
он, озорно глядя на собственное отражение в лобовом стекле.
Проводив нетерпеливым взглядом пару
отъезжающих джипов, Алексей нажимает на газ, и Руссо-Балт срывается
с места. Двигатель под огромным капотом ревет и передает на корпус
мощную вибрацию, но звукоизоляция великолепна. В салоне можно
общаться, не повышая голоса, только мне не до разговоров. Наши с
Натальей тела разделяет лишь тонкая ткань одежды, и я с трудом
контролирую нарастающее возбуждение.
— Рассказывайте, мой друг, — мягко
произносит Алексей и отключает связь. — Как послушник Разделенного,
которому на роду написано воздержание, дошел до жизни такой?
Сначала объятия княгини, затем — Наследницы Царского Рода? Надеюсь,
наша Матушка-Императрица в безопасности?
Наталья вздрагивает, будто от удара,
на мгновение отстраняется от меня, а затем демонстративно
прижимается еще сильнее. Мое лицо становится пунцовым, и слова
оправдания застревают в горле.
— Ваше Высочество, я искренне
сожалею о случившемся и обещаю, что впредь...
— Я же просил — без чинов и званий!
— прерывает меня Цесаревич и хмурится. — Выбирая между сексом с
графиней и прыжком с седьмого этажа, я бы точно выбрал второе! Но
меня не интересует интимная жизнь послушников Церкви Разделенного!
Расскажите лучше о ваших чудесных серых глазах, к которым
прилагается Осколок одаренного у вас на груди!
Тьма меня раздери, я напрочь о нем
забыл!
— Глаза от родителей, но я сирота, и
никогда их не видел, — отвечаю дрогнувшим голосом, обильно сдобрив
его подобострастием и страхом. — А камень — простая бижутерия,
подарок княгини Головиной, она возжелала видеть в постели
аристо...
— Как интересно! — язвит Алексей и
ухмыляется. — Скучно же я живу!
— Завидуешь, братец?! — Наталья
лукаво улыбается и кладет руку мне на бедро.
— Не паясничай! — гневно восклицает
Алексей, закладывает крутой вираж и обгоняет передние джипы.
Выдержка ему изменяет, и Наталья
победно улыбается, не в силах скрыть торжество.
— Ведите себя прилично, как подобает
послушнику! — произносит Алексей, оборачиваясь и глядя на ладонь
Натальи на моем бедре. — И не уподобляйтесь моей легкомысленной
сестрице!