Внимательно разглядываю отражение
заполненного людьми зала в стекле, но не замечаю в броуновском
движении посетителей ничего подозрительного. В стильных зауженных
джинсах от Пуаре и черном худи с золотым двуглавым орлом на груди я
и сам кажусь ее органичной частью.
Достаю из рюкзака пахнущие
типографской краской документы и уже в который раз разглядываю
паспорт. Теперь я Александр Игоревич Шувалов вполне официально. Еще
не полноправный член Фиолетового Рода, но обладатель знаменитой на
всю Россию фамилии. Цветная пластиковая голография подобна
отражению в зеркальце, из которого я гляжу на себя с привычным
ироничным прищуром.
Теперь я не призрак, временами
появляющийся на просторах Империи, чтобы выполнить очередное
задание Приюта, а вполне добропорядочный гражданин России. У меня
даже смартфон есть с верифицированным телефонным номером, вот
только справочник контактов пуст. Как, впрочем, и банковский
счет.
Идти мне некуда: в Приют
возвращаться нельзя, а к Шувалову — не хочется. Любой парень скажет
мне, что я дурак, едва увидев Ольгу Трубецкую, а если узнает о ее
наставнических обязанностях — упечет в психушку, чтобы я не позорил
род мужской.
Усмехаюсь собственным мыслям и
втягиваю ноздрями терпкий аромат крепкого кофе. Делаю маленький
глоток, и густой маслянистый напиток обжигает губы, а мозг обжигает
обостренное чувство опасности.
Откидываюсь на спинку стула и еще
раз внимательно изучаю отражение ситуацию в зале. На первый взгляд,
все осталось по-прежнему: очереди в кафе, хаотичные перемещения
посетителей по фудкорту, низкие воркующие голоса парней и звонкий
смех девушек.
Погружаюсь в состояние, похожее на
транс, очищаю разум от лишних мыслей и сосредотачиваюсь на
происходящем вокруг меня. Анализирую пространство, делая его
мысленные снимки через равные промежутки времени. Через несколько
минут хаос начинает обретать форму: поток стабильно огибает три
локации, одна из которых расположена у входа на фудкорт, вторая — у
коридора, ведущего в туалеты, а третья — справа от меня на границе
периферийного зрения.
Выныриваю из нирваны и залпом
допиваю кофе. Горло обжигает терпкая горечь, я кривлю губы, но не
из-за эфирных масел арабики. Состав троицы мне известен, к гадалке
не ходи. Неужели Приют нарушил собственное правило и послал на
операцию троих, а не одиночку?