Останавливаюсь у порога и замираю, прислушиваясь. По
доносящимся звукам многое можно понять, если только умеешь не
просто слушать, но и переводить услышанное в нужную форму. Сейчас
мне требовалось понять как местоположение человека в комнате, так и
то, в какую сторону он смотрит.
Точно, один. Стоит, метрах в трёх… а вот смотрит в сторону
двери. Не есть хорошо. И что? Ждать, конечно же. Ага, не прошло и
минуты, как неизвестный повернулся и уже сделал было шаг, вроде как
к окну. Берусь за ручку двери, нажимаю вниз, искренне надеясь, что
обойдётся без звуков, без малейшего щелчка. Ага, тихо. И теперь на
себя её, дверь эту клятую. Тихо, тихо… скрип. Ети ж твою налево!
Теперь счёт на мгновения пошёл.
Резкий бросок вперёд, а глаза словно фотокамеры фиксируют
обстановку в комнате. Кабинет. Точно кабинет. Стол, стулья, бюро,
книжные полки и книги, находящиеся в кажущемся беспорядке. И много
исписанных листов бумаги. Видимо, бывший нарком и впрямь мемуарами
балуется. А человек в помещении находящийся, это ни в коем разе не
Чичерин. Охранник номер два – здоровый такой бугай с пудовыми
кулачищами и явно вооружённый. Однозначно вооружённый. Вон наган за
поясом заткнут. Только в глазах неслабое такое изумление, мешающее
начать действовать, как по инструкции положено, то есть
одновременно тянуться к оружию и громко орать, тревогу
поднимая.
Нет, мил человек, ты опоздал, а значит проиграл. Всё,
включая собственную жизнь. Мне даже метать нож не надобно.
достаточно, сблизившись, вонзить его тебе аккурат между рёбер, с
той стороны, где сердце. Некоторые не любят подобный удар наносить,
но это от недостатка опыта. Если не поставить сей удар, лезвие
легко соскользнёт по ребру, давая врагу возможность предпринять
ответные действия. Но если удар наработан, тогда всё, каюк. У меня
он был не просто наработан, но и опробован на людях. Неоднократно.
Сказались, хм, тяжелые двадцатые годы в обществе криминалитета всех
мастей и рангов. Тогда шпалер себе заиметь было сложно в силу
малого возраста. А вот нож – это иное дело.
Ф-фу. Нахлынуло! К ангельской бабушке те воспоминания, они
сейчас совсем неуместны. Особенно когда ловишь взгляд, из которого
уходит жизнь. Знакомый взгляд, вот только привыкнуть к нему до
конца вряд ли у кого получится. Можно не бояться, не сожалеть, но
вот привыкнуть… шалишь!