— Честным поединком? — сузил взгляд
Князь Природы, — стал бы ты предлагать подобное Князю Воды, твое
сиятельство? Нет честности в попытке огнем пройтись по правде и
справедливости! Отвечать ты будешь не передо мной, Князь, а перед
советом и Аргусом, который, да будет тебе известно, уже подтвердил
выводы имперского следствия и вычеркнул мою дочь из Реестра!
Удивленные вздохи прокатились по залу
и то, как подавляющее большинство присутствующих отстранились в
сторону от старого Князя Огня, грело душу ликующему Валерию
Луговскому.
Заставить несговорчивый Клан Смерти
провести экспресс-оценку было непросто, но это было финальным
штрихом в пазле.
Оставалось лишь дождаться, пока
утихнут шепотки, после чего использовать княжеское право и объявить
созыв суда Десяти Князей, где большинство голосов Князю Природы
было гарантировано.
Ведь далеко не он один мечтал найти
повод скинуть с трона одного из старейших и опаснейших Князей в
совете и мешал этому только Аргус.
Валерий Луговской с распирающим его
чувством превосходства ловил гневные огненные взгляды
многочисленных родичей Князя Огня и ждал, пока гомон вокруг
позволит ему закончить главную речь всей его жизни, но шум
почему-то не утихал, а только рос.
Источник переполоха был где-то
позади, но Князь Природы боялся поворачиваться спиной к Князю Огня
и смотрел только на него, стараясь игнорировать странное
воодушевление толпы.
Однако, когда до этого мрачные глаза
старого Князя Огня сверкнули довольством, а его мерзкое морщинистое
лицо тронула улыбка, Князь Природы пересилил страх и повернул
голову назад.
— Здравствуй, папочка, — мило
улыбнулась ему живая и абсолютно здоровая дочь, под руку с которой
стоял высокий темноволосый мужчина. И от его беззаботного
насмешливого взгляда Князю захотелось развернуться и бежать так
далеко, как хватит сил.
***
Видок у папаши Виктории был...
занимательный.
Бледный, слегка ссутулившийся, с
бегающими глазами мужчина стоял посреди зала и не мог найти слов.
Его отчаянный взгляд метался то вправо, то влево, но нигде не
находил поддержки.
На меня же Валерий Луговской не
смотрел вовсе, как, впрочем, и на свою дочь.
Я же мельком успел отметить пару
знакомых лиц, среди которых особенно забавным было встретить на
этом приеме Макса.
Он в белоснежном костюме тройке и с
веселым выражением на лице стоял под руку с миловидной девушкой с
красным браслетом на ручке. При этом смотрелся парнишка тут
гармонично, как заправский аристократ, а в руке он держал брускетту
с икрой.