Теперь голос коротышки стал похож на завывания пылевого смерча.
Табуретка зарычала, оскалив винтики и раззявив пасть, потом
захлопнула её и, обиженно скуля, убралась в уголок.
- П-простите... - тяжело сглотнула девушка, потирая украдкой
укушенное место. - Я не знала, что она ж-живая... Или это он?..
Не отвечая, Макария что-то сверлил и ввинчивал, Димыч орал
благим матом, жар-бабочка словно окуклилась в коконе из крыльев и
уснула, разбуженная табуретка рассержено перебирала ножками и
подвывала воплям пациента. А Лерочка не дышала.
- Разряд! - скомандовал коротышка.
Бортмеханик опять улыбнулся и ловко выхватил из горна молоток.
Замахнулся и... Лерочка зажмурилась. Прогремел гром. В воздухе
запахло озоном. Когда девушка открыла глаза, то охнула. Жар-бабочка
залезла на Димыча, обвила его крыльями и прильнула губами к его
новому механическому глазу. Парень не шевелился. Все замерли, даже
бортмеханик прекратил мурлыкать себе под нос дурацкую песенку про
пьяных драконов. Лерочка опять забыла, как дышать. А спустя
несколько бесконечных минут жар-бабочка словно потускнела и
обесцветилась, её косы обвисли безжизненными верёвками. Она слезла
с раненого и буднично произнесла:
- Всё. Проспит ещё несколько часов.
- А его глаз? Что с ним? - упрямо спросила Лерочка, как наяву
вспомнив весь тот ужас, что пережила в приёмном отделении, когда у
отца случился приступ: как она бодалась с дежурным врачом, как
ездила за лучшим кардиохирургом в клинику Амосова, как моталась за
лекарствами по всему городу, как рассовывала деньги сестричкам,
чтоб присмотрели получше... И никакой надежды не было. Но чудо
случилось. Приехала бабка. Она тараном вплыла в реанимационное
отделение и засела у постели сына, что-то бормоча под нос.
Отшептала. Папа открыл глаза. А через неделю врачи удивлённо
развели руками и выписали его из больницы.
- Сама можешь посмотреть, - устало произнесла потухшая бабочка.
- Только недолго.
- Да, недолго. Так-то через полчаса уже будем швартоваться, -
добавил бортмеханик, почтительно открывая дверь перед женщиной. -
Леди Сирин, прошу вас...
Лерочка, закусив губу, решилась подойти к верстаку. Слава богу,
Дима дышал мерно и уже спал, не чувствуя боли и не видя, что
случилось с его лицом. Правая половина лба и часть щеки были
превращены в плохо отполированную медную маску, в глазнице блестел
искусственный глаз, состоящий из множества золотых фасетов. И самое
ужасное, что этот глаз не спал. Он вращался и разглядывал Лерочку,
а потом подмигнул ей, затянувшись проволочным веком. Девушка
испуганно отпрянула и выскочила из лазарета, боясь потерять из виду
странную троицу и заблудиться в недрах дирижабля.