Борман отвернулся и сделал вид, что не видит его. Очкарик встал
рядом и кашлянул. Борман молчал и «палевно» наливался красным.
Очкарик (как же его звать?) еще раз кашлянул и развернулся, чтобы
уходить.
«Твое счастье» — подумал Борман, когда побелевший Сергеич
все-таки обратился к начальству.
— Извините!
— Да? — повернулся Борман еле сдерживаясь.
«Сейчас впаяю ему сто пойнтов штрафа» — со злорадством
предвкушал он, когда Свод потух.
Родители назвали ее дурацким именем Фрозен, в честь олдскульного
мультфильма снятого задолго до Раскола. Тогда была эта дикая мода
менять имена и называть детей невпопад и как только в голову
придет. Рухнувшая государственная паспортная система породила этот
беспредел и до сих пор имя уже не считается таким значимым как
сотню лет назад. Поэтому ходят по всем четырем Уровням:
Терминаторы, Холмсы, Истребители, Стэны, Арнольды, Пикачи и Брюсы.
Разнообразие и дикость фантазии граждан поражала... Но сейчас это
уже не имело значения, браслет на руке определял личность и его
статус, а имя... имя стало просто никнеймом, который трудно
сменить.
Мама Виталика своё имя не любила и сына назвала просто —
Виталий. Мужа ее тоже назвали обычно — Михаил, только ей не
повезло. Товарки на рынке называли мягко «Фрося» и родня со
временем прозвище переняла. Только начальница, строгая владелица
трех киосков на Нижнем Рынке, Лаванда, называла ее полным
именем.
В тот день когда на несколько часов погас Свод она тоже была на
работе и проводила вместе с Фрозен переучет товара.
— Как мне все это надоело, — жаловалась Лаванда, легонько клацая
пальцами с длинными алыми ногтями по переносному планшету. Тот
красиво бликовал по стенкам вагончика синим и попискивал, почти как
домашнее животное. Производители гаджета постарались сделать его
максимально «женским» и комфортным.
— Работаешь, работаешь, — продолжала жаловаться Лаванда не
отрываясь от цифр, — а потом приходят сборщики налогов к каждому из
трех киосков и пойнты на браслеты свои скидывают. А ты остаешься с
голой жопой и тремя «продавалками», которым тоже еще нужно
заплатить.
«А вот сейчас было обидно», — подумала Фрося, но ничего не
сказала. Кто же будет хозяйке перечить? Тем более сейчас они в
более-менее хороших отношениях. Но себя она «продавалкой» не
считала уже давно, скорее правой рукой, а тут вот такие выводы
сгоряча летят.