Это был Великан.
Маша сразу узнала его и, истерично взвизгнув, вцепилась ногтями в широкие ладони.
- Ммффм! - она хотела сказать “пусти”, но из-за скотча наружу вырвалось лишь невнятное шипение.
А нарастить длину и поменять форму с квадрата на миндаль, как оказалось, не такая уж плохая идея. Всего три часа мучений и вуаля - орудие массового поражения готово.
Великан глухо выругался и толкнул Машу в спину, вернув на место у своих ног. Чьи-то берцы тут же больно ткнулись в бедро, и она прикусила язык. Рот наполнила вязкая слюна с металлическим привкусом, и Маша, теряя последние крупицы самообладания, вслепую придвинулась спиной к окну.
- Слышь, ей с тобой не понравилось, - сказал кто-то.
- Может, размерчиком не вышел? - предположили справа.
Воздух рядом с Машей тут же пришел в движение. Это нога гиганта выпрямилась, пнув говорившего. Затем последовал сдавленный вздох, и стон боли утонул в дружном хохоте.
Для них это была лишь игра, бесплатное короткое развлечение.
Ее жалкие попытки защититься, крики и слезы, которые пока скрывала балаклава… Маша шмыгнула носом и подтянула колени к груди. Там, где стяжка натерла кожу, запястья горели огнем.
И она ничего не могла с этим поделать.
- Смотри, как расцарапала. Пацаны, у кого есть КОКАВ? (КОКАВ - вакцинный вирус бешенства штамм “Внуково-32” - прим. Автора)
Или все-таки могла?
- Он и так бешеный, - возразил кто-то, смеясь. - Куда больше?
Маша мысленно растянула губы в мстительной улыбке. На руках донимавшего ее бандита остались глубокие царапины? Что ж, это прекрасная новость.
Будет ему уроком!
И, если Великан снова полезет к ней, чтобы облапать… она расправится с ним лучших традициях “Убить Билла”. Даже если это будет последнее, что Маша сделает в своей жизни.
Злись, девочка, злись по-настоящему. Злость - это хорошо. В любом случае, злиться лучше, чем бояться. И если сегодня Маше придется умереть, она сделает это с высоко поднятой головой, а не как шлюха на коленях.
Она не знала, сколько времени заняла дорога, но когда машина остановилась, и душный салон наполнил свежий воздух с улицы, почти обрадовалась.
По асфальту застучали берцы, и вскоре в авто не осталось никого, кроме нее. Следом хлопнула водительская дверь, и Маша обернулась на звук. Руки потянулись к балаклаве, но стянуть с лица ненавистную тряпку она не успела.