— Какие
все вы жалкие шлюхи, — прорычала я сквозь
зубы, когда увидела, что Тургон подал
знак, чтобы я выходила на сцену.
Пока
я шла вперед, меня в спину закидывали
страшными проклятиями. Но на лице моем
расползлась профессиональная улыбка.
Я ступила на деревянную сцену и портьеры
разъехались. Яркий свет на миг ослепил,
но я застыла в начальной для танца позе.
«Раз,
два, три…», — считала мысленно и плавно
подняла руку вверх, когда услышала
первый такт инструментальной музыки.
А из головы не шли обидные слова танцовщиц.
С каждым разом все больнее и острее я
ощущала на себе давление и уже была на
грани срыва. Бросить бы все в пекло Роха,
разорвать контракт с Тургоном и плюнуть
каждому в рожу! Но тогда придется платить
неустойку. Разве я могла так бездумно
разбрасываться монетами? Придется
терпеть!
— У-у-у!
— Давай,
сучка! Покажи крылья!
— Задницу
покажи!
— Раздевайся!
Ревела
толпа пьяных мужиков, а я давно привыкла
к пошлым возгласам и брани. Просто не
смотрела в зал, полностью погрузившись
в искусство танца. С ранних лет под
заветом матери меня учили красиво
двигаться. Да мы во всем мире славились
пластикой и грацией! Величественные
степные драконицы когда-то устраивали
целые представления в королевских
чертогах! И пусть женщины нашего дома
не умели перевоплощаться в настоящего
дракона, но острых коготков и самых
красивых крыльев у нас не отнять! Вот и
сейчас одним лишь усилием воли я выпустила
из лопаток перепончатые, но по виду
невесомые полупрозрачные крылья с
перламутровым отливом. Они расправились,
двигаясь в такт танца.
«Раз,
два, три», — и я взмыла к потолку.
Вот
он! Миг моего превосходства над теми,
кто постоянно меня унижал. На острове
нет ни единой души, обладающей такими
возможностями! И все что было — блажь!
Я сейчас та самая драконица из великого
рода Латимер, которая должна была править
в степях Таэроса!
Должна
была…
— Снимай
трусы!
— Покажи
сиськи!
— Нагнись!
Орали
пьянчуги в своей излюбленной манере.
Вовсе не красота полета во время
профессионального танца им была нужна.
Хмель и похоть — это все, чего они желали!
От того я и ощущала себя грязной, облитой
помоями падалью на этой не благодарной
работе!
— Леони!
— вдруг среди вороха оскорбительных
криков я услышала голос, который ни с
каким другим не перепутать!