Системы корабля признали во мне родного и пустили в меню
управления. Первым делом я запустил диагностику. Если я спасаю
судно, то должен знать о нем все. Далее я запросил у корабля
указать местоположение членов экипажа.
– Мирко, я их нашел.
– И где они гуляют?
– В медотсеке видимо решили устроить собрание. Иду туда, –
вылезать из мегаудобного кресла не хотелось, но долг требовал и
звал.
– Даня.
– Что?
– Резак, Даня, резак.
– Думаешь там меня поджидают космозомби?
– Просто держи его под рукой.
Медицинский отсек находился на одну палубу ниже. Это на «Ангеле»
пришлось бы руками и ногами поработать, здесь же меня на нужную
палубу доставил лифт. А проводила система ориентации, услужливо
подмигивая огоньками на стенах. Перед дверью протоколы безопасности
вдруг потребовали, чтобы я еще раз ввел коды доступа. Зачем? Я
надеялся, что ответы найдутся за створками двери.
Рука сама собой, непроизвольно легла на рукоять резака, который
я заткнул за пояс. В космозомби я не верил. Зато и светящиеся и
плюющиеся искрами кристаллы мне не каждый день попадалась, так что
береженного бог бережет.
Люк открылся, в отсеке загорелся свет. Досадно, но за дверью
меня не поджидали ящеры или желтоволосые красотки с Венеры с бюстом
пятого размера. Внутри вообще никого не было. Посередине отсека
стояли в два ряда восемь матово-черных капсул с полупрозрачными
серыми крышками. Еще одна деталь роскоши – у нас на «Ангеле»
лечебно-диагностическая капсула была одна, да и то отставала от
этих на пару поколений. Пациентов Мирко выхаживал по большей части
руками, потому что стоимость подобной капсулы была заоблачной.
Эффективность, впрочем, тоже, капсула, если поместить в нее
пациента вовремя, могла и с того света вернуть больного.
Пройдясь, я отыскал капсулу, в которой находился капитан
«Рубина-16». Вот она, Лаура Гонзалес. Я не медик, но показания с
медицинских мониторов считывать умею. Все они находились в пределах
нормы. Интересен был и тот факт, что только в пяти капсулах
находились люди, остальные три пустовали.
– Абсолютно здорова, – подтвердил мой диагноз Мирко, после того,
как я ему переслал медицинские данные, – просто спит. Сон
медикаментозный, глубокий.
– Она сама себя усыпила?
– Или кто-то другой. Но в сон они погрузились намерено.
– Зачем?
– Разбуди с-с-спящую крас-с-савицу да спроси.