Когда он жарко выдохнул на мою чувствительную плоть, я широко распахнула глаза, резко просыпаясь. Сердце в груди выстукивало сверхвысокочастотный ритм, бёдра заходились в безумном желании получить облегчение от удивительного напряжения, которого я никогда раньше не испытывала, и я свела ноги вместе, сжала их крепко, пытаясь найти успокоение этому вспыхнувшему желанию.
К завтраку я выхожу в глухом свитере, леггинсах и шерстяных носках. По уютной кухне расползается аромат жареного бекона, яиц и кофе. А Алекс стоит у плиты в одних спортивных штанах, сидящих так низко, что я вижу резинку трусов, исписанную самым популярным сочетанием букв. От резких движений руки, в которой он держит ярко-жёлтую лопатку, на его широкой спине перекатываются литые мышцы.
– Обалдеть! – шумно выпаливаю я, сглатывая вязкую слюну.
– Доброе утро, малышка. Садись скорее за стол, я накладываю завтрак.
Он приближается ко мне с дымящейся тарелкой, а я не могу отвести взгляда от дорожки жёстких чёрных волосков, сбегающих от пупка вниз и исчезающих прямо под пресловутой резинкой.
– Успела оценить вид? – с усмешкой интересуется Александр.
– Да, ты выглядишь просто потрясно, – ошалело бросаю ему.
Он непонимающе смотрит на меня, но тут же взрывается от хохота.
– Спасибо, малышка! Но вообще-то я про вид из окон.
Боже! Боже! Боже! Как неловко! Я краснею и закрываю лицо ладонями.
Мужчина садится на корточки рядом со мной и тяжело вздыхает.
– Давай договоримся, Аль? Ты можешь говорить мне всё что угодно, и не краснеть за свои мысли. Мне приятна твоя случайная похвала. Значит, я трачу своё время в спортзале не просто так.
Он отрывает мои руки от лица и кладёт себе на грудь. Под пальцами я чувствую жар его тела, биение его сердца, каждый вдох и выдох.
– Ты невероятно красивая девушка, Аля. Ты очень сильно мне нравишься. – он заглядывает в мои глаза. – И я рад, что могу рассчитывать на взаимную симпатию.
– Ты мне нравишься, Алекс, – шепчу ему. – Очень-очень сильно. Кажется, я даже немного влюблена в тебя.
7. 7. Алекс
Наблюдаю за худосочной фигуркой, которая семенит по пирсу, и испытываю полярно разные эмоции.
Затаённое опасение, граничащее с тревогой, – потому что она смело идёт к самому краю, туда, где тёмные воды пролива Па-де-Кале Северного моря разбиваются высокими волнами о прогнившее дерево.