Круг
замкнулся. С чего начал, к тому и пришел.
Мне уже не
весело, а очень плохо – откат после боевой химии умножает боль от
ран, глушит мозги и все органы чувств, давит, словно прессом. Я
пытаюсь молиться, потому что кроме божественного вмешательства меня
уже ничто не спасет.
Господи, помоги, забери меня отсюда. Я хочу
обратно, к «ведроидным» планшетам, «многополярному миру» и
ю-тубу.
Я
хочу домой...
Можно
сказать, все началось с того, что Сашган (вообще то Александр, но
об этом давно забыли) взял в банке очередной кредит и купил себе,
наконец, машину – европейский гибрид. После чего без лишних
рефлексий решил махнуть «куда-нибудь», просто так. Прокатиться с
ветерком, почувствовать себя хозяином жизни, ровней которому только
ветер и небо. Разумеется, Вика-Виктория, нынешняя пассия Сашгана,
разделила с ним тяготы пути. Это было очень разумно с ее стороны,
особенно с учетом того, как сама Вэ-Вэ заняла свое нынешнее место
«первой любимой жены султана». Инга – вторая (или даже третья?)
лучшая подруга Вики-Виктории – увязалась следом. И в свою очередь
потянула своего нынешнего друга Алексея Постникова. Алексей же, в
свою очередь, долго не раздумывал, поскольку в последнее время
начал подозревать, что понятие «друг» у них с Ингой толкуется
по-разному, хотя и с общим корнем – то ли «бойфренд», то ли
«френдзона».
Вот так,
долго ли, коротко ли, четверо москвичей – уже не слишком юных, но
далеко не старых; не богатых, но в целом и не бедствующих;
отягощенных разными жизненными заботами, но не сейчас, а в
неопределенном будущем – занялись автомобильным туризмом. Путь их
лежал к славному городу Туле, точнее, если быть точным, скорее в
абстрактном направлении «на Тулу». Поскольку, как сообщил Сашган,
где-то там у него жили какие-то сельско-загородные родственники, у
которых можно зависнуть на неопределенное время. И вообще, почему
бы благородным донам и доньям не прокатиться в славный город
бесполезных самоваров и сугубо утилитарных пряников?
Дорога была
свободной, можно сказать – почти пустой. Солнце уже явно клонилось
к закату, но не настолько, чтобы можно было провести четкую грань
между «днем» и «вечером».
Сашган вел
машину залихватски и с понтами – откинувшись на сиденье едва ли не
в пол-оборота, одной рукой, причем рулил он даже не ладонью, а
скорее запястьем. Ему вообще была свойственна некая эпатажность,
стремление выделиться «из толпы». Уже второй год
инженер-программист старательно косплеил то ли Джобса, то ли Гейтса
(которого высокомерно называл не иначе как Бальдуром Гейтсом), что
при квадратных габаритах и специфической картофелеобразной
физиономии программера смотрелось довольно странновато. Он не
вылезал из долгов, но при этом каким-то чудом всегда оказывался при
деньгах и в хороших отношениях со всеми кредиторами (имя которым
было – легион).