—
Возрадуйся, говорю! Я дам тебе то, что тебе надо!
— Мне
ничего не надо от тебя!!
— И
всего-то за твою душу после смерти!..
— Не-ееет!
— и почему-то, быстро развернувшись, перекрестил Самеди. — Изыди! —
и рванул дальше.
Так они и
бежали по русскому полю, на фоне несчастных березок — голый старик
и голый скелет в лучах угасающего закатного солнца.
Пасторальный пейзаж, однако.
Желтая
лампочка в патроне, свисающая с потолка, освещала пластмассовый
садовый стол, застеленный выцветшей клеенкой, голые синие стены и
разложенный диван цвета детской неожиданности. И маленькую пузатую
женщину, хлопотавшую вокруг электроплитки со сковородой, шипевшей
свежими котлетами.
В углу за
занавеской виднелись грабли, лопаты, ведра и прочий рабочий
инвентарь.
Окон здесь
не имелось, но зато была добротная деревянная дверь. Сейчас между
ней и порожком лежал кирпич, чтобы свежий воздух с улицы мог
свободно проходить в оставленную щель.
Вытянувшись в струнку, вместе с воздухом в комнатку
просочилась толстая серая кошка. Деловито подошла к столу и
принюхалась к аромату свежих котлет.
— Мау, —
басистым голосом требовательно сказала кошка.
— Пошла в
тартар, — хмуро заявила маленькая женщина, не
оборачиваясь.
— Ма-ууу,
— уже почти жалобно протянула серая кошь.
— Я все
сказала, — строго зыркнула на нее женщина, и в длинных волосах
сверкнули крупные серьги, усыпанные разноцветными камешками. —
Нечего было гадить на выстиранные полотенца!
— Мя-уууу!
— неожиданно тоненько и слезливо сказала кошка и принялась тереться
гладким боком о босые ноги повелительницы котлет, заливаясь
тракторным урчанием.
— Не на ту
богиню напала, — прошипела маленькая женщина. — Вредная дрянь. Иди
вон Баст ноги обтирай! И на полотенца ссать — это тоже к ней,
пожалуйста. А я — бездушная сволочь, мне плевать на котиков, ясно?
— сердито заявила она.
Но тем не
менее подцепила вилкой одну из котлетин, положила на тарелку и
разломила на несколько частей, чтобы та поскорей остыла, и «вредная
дрянь» не обожглась.
И тут
маленькая женщина замерла. Тарелка выскользнула из ее рук и со
звоном разлетелась на куски. Серая кошка испуганно отпрянула и
бросилась наутек, прошмыгнув в приоткрытую дверь.
В глубине
глаз Фортуны засиял нечеловеческий огонек, ресницы задрожали.
Перескочив через осколки, она бросилась из комнаты прочь, в
вечернюю тишину. Пробежав босиком по тропинке мимо зарослей сирени,
выскочила на грунтовую дорогу, где по обе стороны ровными рядами
возвышались надгробия и кресты, отбрасывая длинные тени.