Сима усмехнулся, как отец на озорных детишек, хотя и сам не многим был их старше, и сказал то, о чем Сосновскому в голову никогда не приходило и прийти не могло:
– Русский лес. Полный набор. Даже в лице командира.
Сосновский, когда шутка дошла, подхватил, да не очень удачно:
– Главное, чтобы нас на дрова не порубили.
– С такими мыслями, капитан, в тыл, да и вообще на любое задание идти нельзя. Нужно верить в себя и в своих товарищей. Осинкиных и Елочкиных. И Рябинкиных.
Простые вроде слова, но правильные. После них Сосновскому этот Сима еще старше показался. Да не годами, а его непростым опытом, нажитым постоянной тревогой. И как-то увереннее почувствовал себя командир спецгруппы, хваткий опер рядом с этим худеньким долговязым Симой.
– Поднять ребят? – спросил Сосновский. – Для знакомства.
– Не надо. По опыту знаю: можно про запас и поспать, и…
– И поесть! – Плащ-палатка на входе дернулась в сторону, в проеме появился еще один боец с двумя плотными вещмешками. – Товарищ капитан! Продовольствие доставлено. Повышенной калорийности.
– Это ефрейтор Кочетов, – пояснил Сосновский, – армейский разведчик. Приданная нам боевая единица. Большой специалист по части что-нибудь достать, взять… Харчишки, выпивку, «языка».
– И языки есть, товарищ капитан, – похвалился ефрейтор. – Говяжьи. Две банки. Повышенной категории.
Бойцы, как по команде, распахнули глаза, сели, будто и не спали вовсе. Иные даже оружие в руках уже держали.
Сосновский представил Симу, его украдкой, с профессиональным интересом осмотрели, но большее внимание все-таки досталось Кочетову.
– Его к нам из взвода разведки откомандировали, – пояснил Сосновский Симе.
– Я знаю, – тот опять улыбнулся своей неопределенной доброй улыбкой – будто он все время был в себе, а то, что снаружи, доносилось до него как бы через туман постоянной задумчивости.
«Все-то он знает», – с одобрением отметил Сосновский.
– За нарушения дисциплины нам сплавили? – спросил он Симу.
– За фамилию. Аналогичная история. У них во взводе – Курочкин, Орлов, Голубев, Гусятников, Уткин… Их курятником стали дразнить. А взводного за глаза – Индюком. Вот и решил комроты курятник расформировать.
– А Кочетова, – догадался Сосновский, – первым поперли, за язык. Есть у него такая слабость. Афоризмами шпарит. Да вы его сами о чем-нибудь спросите. Тогда поймете.