– Боюсь, оно не может выстрелить.
– Это еще почему, – рявкнул старик.
– Во-первых, вы не выстрелите в человека, потому что вы… не такой, а во-вторых – ружье вовсе не заряжено.
– Значит, девочка разбирается в оружии? – Хмыкнул он. – Или она слишком уверена? А вот как щас пальну прямо тебе под ноги, и будешь бежать без оглядки!
– Я бы на такое не рассчитывала, сэр. Не зря же я два часа провозилась на кухне, готовя ужин.
– Ужин?
– Да, я запекла гуся и думала, вы поужинаете со мной.
– А ну постой, так ты это… та девчонка, что живет в бухте?
– Совершенно верно, сэр!
– Что-то я давно не вижу твоего парня, того, что приехал с тобой.
– Я вижу, сэр, вы в курсе всего, что здесь происходит. Но, не будете ли вы любезны, опустить ружье. Знаете, неловко чувствовать себя мишенью, к тому же раз в году и палка стреляет!
Старик хрипло рассмеялся, ружье дрогнуло в руке и опустилось.
– Ну, раз ты не из Порта-Силвера, может и поговорим.
– Вижу, не любите горожан.
– Так и мечтают отобрать мой маяк, прохвосты.
– Ваш?
– А то чей же, – неподдельно удивился старик. – Ну… так может, зайдем внутрь. Раз ты не одна из них. Постой, а что это у тебя еще в руке?
– Молоко.
– Молоко? – Разочарованно протянул старик. – Ну, ладно, заходи, – вздохнул он, и первый прошел вперед.
Винтовая лестница скрипела под ногами, и Вайлет могла поклясться, что несколько ступеней шатаются и, не ровен час, лестница развалится прямо под ногами. Они поднимались достаточно долго, и она поразилась, откуда у старика столько сил, чтобы бодро вышагивать, почти бежать впереди нее.
Казавшаяся бесконечной лестница закончилась низкой дверью, пройдя в которую она увидела тесную комнатку с деревянным полом и широкими проемами окон, располагающихся в противоположные друг от друга стороны. Западная стена заканчивалась еще одной дверью, выходящей на площадку к гигантскому прожектору.
Из обстановки видавший виды стол, диван, шкаф с кухонной утварью, плита, пару стульев и крохотный телевизор, стоявший на низкой тумбе напротив стола.
– Надеюсь, твой гусь еще при тебе, – хмыкнул старик, и в тусклом свете ночника она смогла как следует разглядеть его лицо: добрый открытый взгляд, благородное лицо, высокий лоб и совершенно седые волосы. Если бы она встретила его в другом месте, то подумала бы, что он профессор или священник.