Все обступили Олюшку, на пальчике которой продолжал сидеть Мика, довольный всеобщим вниманием. Он тыкал крохотной лапкой в свою переносицу, что-то показывая.
Друзья тотчас увидели на ней светящуюся ярко-зелёную шишечку, из неё торчали три волоска-антенны. Антенны подрагивали, очевидно, они были очень чувствительными.
В этом друзья убедились в следующее мгновение.
Шишечка вдруг вспыхнула ярче, и, хотя вокруг, на первый взгляд, было всё спокойно, антенны, завибрировав сильнее, потянулись в сторону клумбы с цветами. И, прежде чем кто-либо что-то заметил, Мика метнулся к золотистому, как крохотное солнышко, одуванчику и… проглотил вредину-тлю3, приготовившуюся им позавтракать. Одуванчик был спасён!
– Ух ты! Вот это ин-ту-и-ци-я! Здо-ро-во-о! – хором воскликнули потрясённые друзья.
– Да! Да! Я же говорил! – обрадовался произведённым впечатлением Тик-Так. – К тому же, чтобы Мика активно действовал, не нужны ни батарейки, ни топливо! Его нужно заправлять трубочками с шоколадным кремом и лимонными пирожными! Думаю, скоро с этим у вас проблем не будет. Сейчас он заправлен, и этого пока хватит надолго.
Мика согласно кивнул.
– А вдруг он потеряется! Ведь он такой маленький! – заволновалась Нюта. – И тогда нам никакая ин-ту-и-ци-я не поможет его найти!
– Не волнуйтесь! Микины позывные «ми-ми-ми-мик!» хорошо слышны даже на большом расстоянии, – успокоил всех часовичок. – Будете прислушиваться!
Конечно, попугаям и часовичку не хотелось расставаться ни с любимым Микой, ни с новыми, очень понравившимися им друзьями, но делать было нечего.
– Ведь если вы не найдёте волшебный колокольчик и не разбудите Солнышко в своём лесу, – сказал всё ещё взволнованный Гоша, – по всему свету распространится ВЕЧНАЯ НОЧЬ! Ах, это так страшно! Никто больше не увидит бабочек, птиц, траву, деревья, кошек, слонов, обезьян, собак, носорогов… Да что перечислять, вообще никого! Ведь без солнечного света они погибнут!
Что и говорить! Все понимали, что нужно торопиться!
И Мика поторапливался. Проделывая в воздухе замысловатые пируэты, он перелетал с лепестка на лепесток, крутился на задней ножке, снимал шляпку и кланялся каждому цветочку. Он прощался с ними перед предстоящей разлукой. А те, кивая в ответ разноцветными головками, смахивали с ресничек не высохшие ещё росинки.