Кристоф недоверчиво взглянул на Густава-Морица:
«Карьера уже сделана? Как это можно понимать?»
«Все просто. Вас ждет генеральское звание. Большие милости. Высокие награды. Станете настоящим сановником. Вашего благоволения будут искать…».
«Но мне же придется объяснять, откуда что взялось», – Ливен до сих пор не верил своему собеседнику. Слишком нереальными представлялись его обещания. – «Вы же говорили, что операция будет секретная… И что Россия официально с Францией не воюет и воевать не собирается».
Армфельт снова улыбнулся. Но его светло-голубые глаза оставались холодными.
«Нам очень повезло, что было предложено ваше имя», – продолжал он. – «Вы исполните все, что от вас требуется, и у вас не будет повода разглашать, откуда эти милости».
«Что вы хотите этим сказать?»
«Ваша матушка – дама, влиятельная при Дворе и одаренная всеми добродетелями», – проговорил Армфельт.
Лицо его приняло мечтательное выражение. Глядя на своего визави, красивого белокурого мальчика с тонким лицом сусального ангела, синими, опушенными золотистыми ресницами глазами, Густав-Мориц подумал: «Он же запросто может быть моим сыном. Как раз двадцать лет назад в Ревеле я развлекался с одной Лоттой, женой этого… Забыл фамилию. Эх, ерунда. А его маман когда-то красоткой была, и я уж точно ее бы в свое время не пропустил».
«Таким образом, подумают, что я стал столь влиятельным благодаря моей родительнице?» – Кристоф помрачнел. – «И так уже говорят, что мы ничего не заслужили…».
«Пусть говорят. Мы с вами, и, конечно же, Государыня, прекрасно будем знать, за что вам выпали милости. Все получите по заслугам. Но у вас будет условие – молчать. Даже в разговорах с близкими. Конечно, в послужной список эта история будет внесена – но только факт вашего волонтерства и участие в сражениях, а не суть поручений. О них будете помнить только вы – и мы».
«А если я погибну – меня же кем-то заменят?» – спросил Кристоф.
«Возможно. Но вы не погибнете», – отвечал Армфельт.
«Меня не надо спасать», – вспыхнул Кристоф.
«Гибнут в таких делах или дураки, или трусы», – сказал его собеседник. – «Вас мне не рекомендовали мне ни тем, ни другим. И обратного вы пока не доказали».
«Каким доверием вы меня облечаете», – усмехнулся Кристоф. Вино чуть-чуть развязало ему язык, заставило чувствовать себя более непринужденно. – «В любом случае, я постараюсь его оправдать. На какой же срок меня отправят? Пока австрийцы не войдут в Париж?».