«Никто этого не может знать. В любом случае, прощайтесь с родней и друзьями на год-два, не меньше».
«Это большой срок», – до этого Кристоф полагал, что его поручение продлится очень недолго.
«Одно могу сказать – скучать вам в течение этого времени будет некогда».
«Я в этом уверен», – проговорил Ливен, отставив бокал. – «И можно еще вопрос?»
«Конечно».
«Почему вы назвали меня Кристоф-Рейнгольд?»
«В таких семьях, как ваши, сыновей принято называть в честь дедов», – Армфельт посмотрел куда-то в сторону, словно избегая его взгляда. – «А ваш дед был куда более примечательной личностью, чем вы полагаете».
«Каждый может сюда войти, не каждый сможет отсюда выйти», – всплыло у Кристофа в памяти. Теперь он понял – то было пророчество. Ему захотелось рассказать Армфельту о своих мыслях по поводу тогдашнего происшествия, о странной записке, но что-то его останавливало. Не то чтобы он не доверял своему собеседнику – напротив, впервые в жизни он чувствовал себя столь запросто с человеком заметно старше себя как по возрасту, так и по чину. Просто подумал, что еще не время для этого.
Он только ответил:
«Да. Я тоже так думаю. К сожалению, спросить больше не у кого», – он вздохнул.
«Но вы все в свое время узнаете», – улыбнулся Армфельт.
…Когда Кристоф вышел из этого дома, уже давно стемнело. Ночь была ясная, звезды высыпали над Петербургом. По пути к себе он долго глядел на невиданное в этом городе зрелище – на небосклон, чистый от низких тяжелых облаков и волокнистого тумана. Ливен даже пытался вспомнить названия созвездий, и некоторые из них даже признал. Только одно, вольным зигзагом раскинувшееся прямо над его головой, не сразу вспомнил. Вроде, какая-то Медведица, или Орион… Как бы оно не называлось, Кристоф решил, что его звезда располагается где-то среди этого зигзага. И она приведет его или к смерти, или к славе – кто знает?..
CR (1817)
Мое первое серьезное испытание войной началось ранней весной 1793-го. Я попрощался со всеми, с кем должен был. В основном, никому не было до конца понятно, – даже, наверное, моему принципалу Римскому-Корсакову, – зачем нам дали это поручение и что хотим им добиться. Конечно, я был не единственным младшим офицером, который отправлялся к австрийцам волонтерами; у того же Корсакова было еще четыре человека адъютантов. Кто-то из них состоял у него уже давно и был с генералом на куда более короткой ноге. Что касается меня, то мои полномочия оказывались довольно широки, и я должен действовать более-менее независимо от него.