Сегодня император намеревался лично ознакомиться с показаниями арестованного юнкера Шервуда, служившего в Чугуевском военном поселении, и капитана Майбороды из 3-го пехотного полка. Было десять часов утра. Несколько минут назад его осмотрел доктор и молча вышел из комнаты. Доктор пригласит сюда императрицу. После разговора с ней государь должен заняться делами.
С первых дней царствования Александр Павлович делал попытки реформирования управления империей. В конце 1808 года он поручил Михаилу Михайловичу Сперанскому разработку плана государственного преобразования России. В октябре 1809 года проект под названием «Введение к уложению государственных законов» был представлен императору. В 1818 году государь дал задание министру юстиции Николаю Николаевичу Новосильцеву подготовить Уставную грамоту Российской империи, первым опытом введения в жизнь которой должна была стать конституция Царства Польского. По ней Россия получала представительные органы, законосовещательную думу, декларированное разделение властей.
После кампании 1813–1815 годов Александр I одобрил конституционные изменения в Германии и Швейцарии. Позднее он дал конституцию Царству Польскому, не отказывался от своей мечты дать конституцию России и высказывал предложения о создании ассамблеи.
Обращаясь мысленно к своей мечте, он вдруг увидел приближающуюся к нему знакомую фигурку одного из ближайших соратников.
– Михаил Михайлович? – император попытался оторвать голову от подушки, узнавая в вырастающем перед ним человеке Сперанского, который в отличие от государя, был сдержан в чувствах.
Александр Павлович радовался. Ему вдруг захотелось поговорить с товарищем юности, с которым они столько мечтали о преобразовании России.
Человек подошел ближе. Император узнал в нем лечащего врача Якова Васильевича Виллие и поморщился.
– Ваше величество! – сказал тихим голосом врач, – я передал вашу просьбу Елизавете Алексеевне. Она скоро будет.
Государь улыбнулся.
Пробило десять часов. Яков Васильевич Виллие вышел из комнаты, махнул рукой государыне. Вслед за Елизаветой Алексеевной к больному Александру Павловичу вошли князь Петр Михайлович Волконский, сопровождавший императора во всех поездках, и начальник главного штаба русской армии барон Иван Иванович Дибич.
Минуты ожидания для оставшихся в зале военных и статских тянулись томительно долго. Прошло десять минут, полчаса, сорок минут. Без четверти одиннадцать двери комнаты распахнулись. На пороге показался князь Петр Михайлович Волконский. Он обвел взглядом замерших в ожидании людей и дрогнувшим голосом сказал: