Сбежать от духа? Да, сбежать от духа,
да в его городе, да, правда, не вру или тебя подводит твой талант
ощущать ложь, Аранви. Как сбежали?
Помедлив, подумав, я достал из кольца
перстень дракона и насладился зрелищем того, как весь недопитый чай
вылетает из чашки от громогласного «к-ха».
Не скажу, что это зрелище не согрело
меня. Согрело. Впрочем, я ещё по истории с Рейкой помню, какое это
наслаждение — говорить о себе правду, поражая этой самой правдой
собеседника. И ведь даже сейчас я говорил правду. Ну, почти.
К моменту, когда я завершил рассказ о
турнире, напутствии Стража о пятидесяти годах тишины и спокойствия,
о своих приключениях в Пятом и счастливом для меня подвале
алхимической мастерской Пиатрия, солнце уже взошло, а собранные
Седым с вечера дрова, вернее, валежник, закончились.
Седой, щурясь, глядел на гладь озера
и прихлёбывал мелкими глотками давно остывший чай. Впрочем, мои
отвары вкусны и холодными, поэтому я даже не думал согреть его или
заварить новый.
Наконец, Седой заговорил:
— Удивительная история. Что бы ты там
ни говорил, но твоему таланту остаётся только завидовать. За восемь
лет подняться из Нулевого в Пятый. Потрясающе.
Я нахмурился, пытаясь уловить, каким
образом Седой получил восемь лет. Начал в десять, это понятно, но
разве считают таким образом путь Возвышения?
Седой покачал головой:
— Жизнь, полная удивительных событий,
встреч и подарков Неба.
А вот это замечание снова меня
задело:
— И что же мне подарило Небо?
Седой словно не услышал моего
вопроса:
— Как вас там называли в Нулевом?
Чемпионы? По сути, ты — идеальный чемпион, Императору нужно было
хватать тебя и тыкать тобой в нос всем сомневавшимся в его
решениях.
Я нахмурился, спросил:
— Это ты о чём?
Он же лишь бормотал себе под нос:
— Идеальный пример того, что система
работает, что Тюремные пояса созданы не зря, что система
ограничений намывает таланты, помогает им двигаться всё выше и
выше. Что такие, как ты рано или поздно улучшат положение в Империи
и понемногу, но приблизят её к стандартам Империи Сынов Неба.
— Аранви, объясни под...
Я осёкся, потому что Седой вдруг
повернул ко мне голову, впился в меня взглядом и зло спросил:
— Но мне какое до всего этого дело?
Какое дело мне теперь до Империи, Императора, Орденов и прочего? Ты
так успешно убедил меня в том, что все эти пятьдесят лет потерь
были прожиты зря, что все жертвы были напрасны, что мои братья и
сестры, мои старшие умерли впустую, а я сам лишь радую императора,
продлевая мучения нашего Ордена Небесного Меча. Я теперь и не знаю,
что делать, хоть отправляйся вслед за сестрой Паоми, — чашка
треснула в пальцах Аранви, так сильно он её стиснул. Глядя на
осколки на своей ладони, он процедил. — Сгнило, всё сгнило.