Я кивнул. Эк меня зацепило. И ведь
Седой всего два слова сказал. Уже спокойней продолжил:
— Воин объяснил отцу суть преграды и
дал единственно возможный для Нулевого совет, — не видя на лице
Седого особого понимания, да и сам осознавая, как далёк Седой от
знаний о Нулевом, добавил, чтобы было ясней. — Для тех, кто
настолько негоден в Возвышении, что упал до Нулевого, запрещены
алхимические зелья, рунные печати, Формы, передача силы...
Я уже хотел было дальше идти по
пунктам закона, который когда-то читал, готовясь к обвинению против
Кардо, как вдруг сообразил, что пункты поклонения богам и
жертвоприношения вызовут у него очень много вопросов. Да они, дарс
меня побери, даже у меня сейчас, когда я о них задумался, вызывают
вопросы. Как и та мамина поговорка о богах, которая пару раз
подвела меня в Первом.
Поэтому я быстренько закруглился и
перешёл к сути:
— ... и прочее. Всё, что оставалось
отцу, это путешествовать, познавать себя и рисковать в смертельных
схватках с Монстрами, теми из Зверей, что сумели в Нулевом стать
Воинами.
Седой нахмурился:
— Выходит, для их пути Нулевой не так
жесток? — тут же вскинул руки. — Прости, что перебил,
продолжай.
И я продолжил, неспешно рассказывая
сначала историю своей семьи, затем, после нашего расставания, уже
свою историю. Впрочем, сути нашего расставания я так и не раскрыл
Аранви. Мне кажется, эта подробность ему ни к чему. Талант и талант
нашёлся в сестре — этого достаточно. Хотя...
Качая головой, добавил:
— Да, мой талант хуже, чем её, тебе,
Аранви, придётся довольствоваться тем, что твой молодой магистр —
бездарь.
— К-ха! Бездарь? Ты? Да что у вас за
семейка? Кто твой отец?
— Кузнец, я же сказал, — пожал я
плечами. — Простой кузнец, делал ножи для разделки шкур и мяса.
— К-ха!
Я усмехнулся и поддел Седого:
— Что-то у тебя с горлом, Аранви,
может, заварить тебе чая?
К удивлению, он согласился и дальше
мой рассказ прерывался лишь на то, чтобы подбросить деревяшек в
костёр, да отпить чая.
Деталь с Лейлой была не единственной,
которую я обошёл. Конечно же, я ни словом не упомянул месяцы жизни
в Шестом поясе, в землях Итреи и своих делах с сектантами и старшим
Тизиором. Вот это точно было ни к чему. Так мол и так, дух города
Тысячи Этажей оказался чуток сошедшим с ума, но нам удалось
сбежать.