— Точно, — согласился я, а затем
спросил. — Разве не должна была Империя запретить пилюли на своей
территории, пусть они и так хороши?
Седой снова помрачнел:
— Должна была, собиралась и запретила
многое. Когда-то. Когда Император был полон сил, надежд, когда
рядом с ним рос любимый сын, когда был жив Ралер.
Я не поверил своим ушам.
— Ты так говоришь, как будто сам
признаёшь Орден виновным во всех этих бедах.
Седой снова сверкнул глазами, выдавил
из себя:
— Что мне остаётся, если пятьдесят
лет назад и пилюль не было на аукционах, и братства Орденов ещё
действовали так, как и было задумано?
Я молчал, переваривая это откровение
и пытаясь понять, мог ли Рам Вилор из сказок детства после гибели
сына настолько измениться, что не только обрёк на пятьдесят лет
медленного уничтожения тех, кто не уберёг сына, но и забросил все
дела в Империи...
Почему забросил? Изменил, так будет
вернее. Словно... Словно пытался нащупать путь изменения Империи и
приблизить её к Альянсу...
От понимания этого в груди родился
какой-то комок, который я с трудом, но смыл уже остывшим чаем. Чай
заодно и прояснил голову, позволив додуматься до очередного
вопроса:
— А сколько вообще детей у Рама
Вилора?
— С десяток, — буркнул Седой. — Но
толку, если они полные бездари, которым не помогают ни зелья
Древних, ни алхимия, ни...
Седой замолчал, но я продолжил за
него:
— Ни пилюли.
— Бездари, — снова выплюнул злые
слова Седой. — После того как трое не пережили своего первого
Небесного Испытания, остальных на него не загонишь. А тех, которых
попытались, ловили по всей Империи, да так и не загнали.
И снова в памяти мелькнуло лицо
Фатии, и я разжал губы, переиначивая её слова:
— Падение любой фракции начинается с
того, что её главы или старейшины начинают жалеть своих детей. Это
первый шаг к падению. После этого они могут простоять ещё сотни
лет, опираясь на свой фундамент, но с каждым годом они будут лишь
слабеть, — вдох мы бодались взглядами с Седым, а затем я всё равно
закончил точно так же, как закончила Фатия. — Как ослабела Империя
Сынов Неба, так слабеет наша Поднебесная Империя.
Седой снова покатал желваки на
скулах, покачал головой и мрачно буркнул:
— Ну, хоть нашей Империи, и то
хорошо, — через миг вскинулся. — Да, но разве не жалел Орден твоего
Второго пояса своих учеников, перестав посылать их в город Тысячи
Этажей?