— Предлагаешь раз за разом посылать
их на смерть?
— А ты предлагаешь Раму раз за разом
отправлять своих детей под Небесные Молнии и улыбаться, когда их
охрана возвращается с пеплом на подносе?
И снова, как и год назад мне нечего
было сказать. Так мы и молчали, сидя у костра. Я вздохнул, долил
воды в чайник и придвинул его к огню. Сполоснул заварник и принялся
отмерять новые травы.
Эти неспешные, привычные действия
позволили мне так же неспешно обдумать всё сказанное и я, наконец,
додумался до вопроса, который должен был задать сразу.
— А как так вышло, что из всех детей
императора лишь один, этот... Ралер, прошёл Небесное Испытание.
Прошёл же?
— Прошёл, — буркнул Седой. — Вот так
и вышло, что ты от меня хочешь узнать?
— Насколько я знаю, есть только три
причины подобной слабости. Это недостаток родословной, но они ведь
дети самого Рама Вилора, Небесного Воина... — запнувшись, я уточнил
вопрос, который раньше не приходил мне в голову. — А кто их мать?
Какой у неё талант?
— Много кто, — снова пробурчал Седой,
заставив мои глаза лезть на лоб. — Но там не было никого ниже, чем
Повелитель Стихии хотя бы одного Испытания.
— Ладно, ладно, — я потёр лоб,
пытаясь отогнать мысли о том, что много — это, вообще-то, больше
трёх. — Есть ещё недостаток тела, но это не более чем случайность и
такое отклонение не может быть у всех детей талатливых родителей.
Третья...
Тут я вовремя прикусил язык, потому
что третья причина, которую я хотел назвать, относилась только к
Альянсу и множеству путей Возвышения сектантов. Не говорить же
Седому, что остальные дети императора выбрали неверный путь
Возвышения? Здесь, в Империи это всё же значит другое. Скорее путь
бойца и алхимика, путь ватажника и путь бандита, а не вот это всё,
что делают в Альянсе.
— Кхм. Третья причина — это
неуверенность в себе, создание Преграды самому себе. Возможно,
гибель одного на Испытании пошатнула уверенность у остальных детей
Императора?
— Возможно, — согласился Седой, но
тут же добавил. — Но хватило бы и первой причины.
— Недостаток родословной? — я покачал
головой. — Не понимаю тебя. Ты же там сказал, что все их
матери...
Седой исподлобья глянул на меня:
— Мать Ралера да, вне подозрений, но
как получили своё Возвышение остальные?
— Подозрений?
Седой скривился:
— Прозвучало слишком грубо, но мы
ведь здесь одни, молодой магистр? И ведём опасный в иных местах
разговор без лишних ушей. Когда место супруги Императора опустело,
думаешь, за возможность усадить туда свою дочь не начались схватки?
Конечно, в первую очередь рассматривалось Возвышение, дураков нет
нигде, но своим ли талантом всё это добыто?