Не иначе использовал какой-то артефакт, что не смог
проконтролировать и сам попал под его воздействие. Бедняга. Доспехи
сильно пожевало кислотой и пламенем, однако тело, возможно, еще на
что-то сгодится.
И какая же нелегкая потащила тебя геройствовать в самую могилу,
захлопнув крышку гроба по пути? Да еще и в одиночку. Видать
выложился на полную, но не сдюжил. Ну что ж.
Значит, сдюжим мы!
— Человек! — гаркнул Красавка. — Дохлый!
Уронил! Подними меня живо!
— Ой...
Неси меня к нему!
Красавка взял меня в зубы и...
Да поаккуратнее, слышишь?! Еще сожри меня тут!
— Профти, — пропыхтел Красавка и приложил меня к тому месту, где
совсем недавно была рука парня.
Я прирос.
Потом встал на ноги и подхватил Сферу.
На этот трюк у меня ушла целая прорва энергии, ведь даже просто
поднять труп — та еще задачка. А вот сделать его по-настоящему
живым — почти невероятная. Впрочем, он был совсем свежим, и я
справился.
Битва грохотала у подножья пирамиды, постепенно перемещаясь на
ступени. Силы Нексуса сыпались под натиском рвущихся за Сферой
людей. И они вряд ли будут рады тому, кто забрал самый ценный
трофей.
Пора валить! Но точно не в тот портал, который я приметил
сначала, есть вариант лучше!
Трещина — небольшая червоточина в пространственной ткани.
Пара-тройка таких всегда открывается поблизости от основного
разлома. Побочный эффект, так сказать, но очень для меня
своевременный. Видимо, через нее сюда и проник предыдущий владелец
тела.
Да, до этой дырочки придется пробежаться, но самое главное — на
пути почти ни души. И едва ли кто-то сильный попробует отнять мою
прелесть!
Быстро спустившись с пирамиды, мы со всех ног помчались к
Трещине. Конечно, нам попыталась помешать парочка недобитых нексов,
но, разумеется, не смогли.
Жизнь налаживалась. В голубое ничто я входил с широкой улыбкой
на устах.
***
— Вау! Походу, его благородие только что закрыл Монолит! В
одиночку! Может, он и не такой лох, каким казался...
— Он жив?..
— Эй, Евген, тебе чего, вообще херово, да? От наших цацек,
походу, одни угольки остались. Ничего тебе доверить нельзя!
Темнота и неприятные мужские голоса, причем последний совсем
рядом. Я даже почувствовал дыхание на своем лице.
— Шрам, отойди и не мешай мне работать! Пузырь, сними с него
этот сраный шлем. Женя! Женя, ты меня слышишь?.. — этот голос
понравился мне куда больше. Женский, крайне взволнованный.