Через некоторое время я мог убедиться в том, что о «шубу» можно
порезаться, прикоснувшись к ним рукой.
К стене была пристегнута металлическая шконка, опускать её мог
только надзиратель.
Он зашел в камеру вслед за мной и объяснил это правило, впрочем
он тут же при мне ее опустил.
Тут же находился маленький стол со скамейкой они и составляла
всю остальную мебель камеры. За невысокой перегородкой находилась
ржавая параша. Пол был из каменных плит черного цвета и вытоптан
ногами до блеска. Вообще в камере было чисто.
Надзиратель сообщил, что я могу лечь спать. Он развернулся,
вышел и с грохотом закрыл камеру. В железной двери громко лязгнули
проворачивающиеся языки замков.
Я расстелил матрас и коснулся шершавой стены ладонью. Я мог
убедиться в том, что о «шубу» можно, если не порезаться, то
порядочно поцарапаться, ненароком прикоснувшись к стене.
Я подошел к столику и рассмотрел царапины на нем:
«Всем гадам воздастся по заслугам! Жизнь везде одинакова»,-
прочитал я одну из них.
Расстелив матрас, я подложил сложенную куртку под голову вместо
подушки, прилег на шконку и почти мгновенно уснул.
***
Я снова там, во сне. Шел в чернильной бездне против отлива. И
вдруг резко остановился.
На дне, как бы целясь в меня, торчало тупое железное рыло. Я
вышел прямо ей в лоб! Торпеда казалась неправдоподобно огромной.
Когда смотришь в иллюминатор трехболтовки все предметы под водой
кажутся больше своего реального размера, но торпеда, казалась
просто гигантской.
Она недвижно торчала передо мной, словно затаила злобу за то,
что ее нашли. Я почувствовал, как у меня пересохло во рту. Воды бы
сейчас, или глоток теплого чаю.
Вот так вот — один на один выходят охотники на зверя, и, увидев
друг друга, начинают оценивать силы противника и свои.
Я остановился, но, пересилив себя, сделал еще шаг вперед, он
затем еще два, чтобы встретиться с ней, ненаглядной.
На торпеде стоял магнитный датчик. Торпеда неконтактная,
срабатывает от контакта с металлом. Я, конечно, не подводная лодка
и не корабль, чтобы вокруг меня было сильное магнитное поле, но все
равно — черт ее знает, что у этой зверюги на уме.
Рванет даже лаптей не найдут. Да и искать никто не станет,
пожелают вечного плавания. А это пока в мои планы не входит.
Я остановился, разглядывая объект и переводя дыхание. Надо с ней
договариваться. Нос возвышался над песчаным дном. «Ты моя хорошая.
Я тебя уважаю. Давай обойдемся без нервов,без ссор. Я тебя домой
заберу » Я осторожно погладил бок торпеды и стал перемещаться вдоль
сигарообразного корпуса снаряда.