Но это все глупости. Вадим заберет дочь. Мне придется
сосуществовать с ним.
— Почему же ты спокойно отпустил Ирину? — я рисую пальчиком на
его груди свои инициалы. “СЛ”. Девичьи.
— Хотел бы я и сам знать, почему. Когда я все услышал, мне
хотелось убивать… Но не Вадима и Ирину, а тебя. Ты столько времени
молчала… Спектакль разыграла шикарный, когда момент удобный
подвернулся. Могла бы просто рассказать мне.
— А ты бы мне поверил?
Оба знаем, что нет.
— Что будет дальше, Ян? — спрашиваю его, вернув голову на
прежнее место — в ямку его сильного плеча.
— Не знаю, Соня. Я подумаю над этим, но только не сейчас.
— Ян, я и представить не могла, что Ирина и Вадим вместе четыре
года. Я думала, что у них все началось прошлым летом.
Он поглаживает мою спину в задумчивом молчании.
— И часто он поднимает на тебя руку? — вдруг спрашивает Ян.
Неужели хочет пожалеть? Повезло, что нет кровоподтеков и ссадин —
Маргарита Алексеевна успела отвести от меня беду. Я не хочу жалости
нет. И мне страшно. Я интуитивно сжимаюсь, как перед ударом, но,
вспоминаю где я и с кем, и тут же расслабляюсь. Даже в отчаянном
приступе гнева Ян никогда не нападет на меня.
— Можешь не отвечать, я и так знаю. Почему ты это терпишь?
— Могу не терпеть и оставить свою дочь у этого монстра, — я
чувствую горечь на своих подрагивающих губах. — Ты же понимаешь,
что в Органы обращаться бессмысленно, а защитить меня некому. Если
бы не свекровь, он бы давно убил меня.
— Соня, тебе нужно быть осторожнее.
— Значит, опять виновата я? — я стремлюсь произнести это со
злобным недоумением, но вдруг зеваю.
— Нет. Виноват тот слизняк, за которого ты имела неосторожность
выйти замуж. Спи, дорогая. Тебе нужно отдохнуть.
Мои веки смыкаются от усталости. Скоро рассвет, а я еще не сплю.
Убеждаю себя, что смогу еще чуть-чуть продержаться, но сон, не
спрашивая разрешения, настигает меня, даря беспамятство и темноту.
Ян укрывает нас одеялом и легко целует меня в макушку. Сильные руки
обнимают меня. Я совершенно точно знаю, что жизнь резко меняется.
Теперь я люблю по-настоящему. Тревоги стираются, остаются лишь
тишина и спокойствие. Впервые за долгие годы я ощущаю себя в
безопасности. Я засыпаю с улыбкой на лице. Ян назвал меня
дорогой.
Я зрелый мужчина тридцати шести лет. По крайней мере, я считаю
себя таковым до сегодняшней ночи. Похоже, разум покидает меня и я
путаю хороший секс с глубоким чувством. Какого черта я
вытворяю?