— Ника, смотри, кто пришел!
Дочка, видя меня, радостно кричит:
— Мама! Мамочка!
Ради этих слов, ради этих хитреньких, но добрых глазок, ради
этой маленькой улыбки я и живу. Встаю каждое утро и заставляю себя
снова и снова жить.
Обнимаю свою крошечку. Ника, доченька! Эмоции берут верх надо
мной. Все остальное неважно. Вот оно мое счастье! Пусть она и
похожа на своего папу, но она — моя отдушина. Мое сокровище. И она
слишком быстро растет. Скоро станет старше, начнет много понимать,
а мне… некуда бежать.
— Аня, соберите Нику на прогулку к озеру, — предупреждаю няню. —
Я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.
— Но там не очень приятная погода сегодня, — удивляется
няня.
— Ничего. Мы с Никой любим дождь. Да, Никусь?
— Ура! Дождь! Гулять по лужам! — радуется моя девочка.
И я вместе с ней. Не знаю, выпустят ли меня из дома, но не будет
же устраивать истерики свекровь? Да и Вадим… Он же прекрасно знает,
что я никуда не денусь.
Я целую в макушку свою девочку и иду к себе в комнату, позволяя
себе, наконец-то разреветься по-настоящему.
Если у меня не получится то, что я задумала… если Вадим хотя бы
заподозрит… мне конец! Он убьет меня. Я даже не сомневаюсь. Не
тронул сейчас, потому что и правда боится Яна.
Смотрю в окно и вижу отъезжающую машину мужа. Если до вечера не
управлюсь, Софии Макарской больше не будет.
Я не хотел ее отпускать. Соня вызвала у меня привыкание с
первого раза. Вспоминаю утреннее пробуждение с ней в одной постели.
В предрассветных лучах ее лицо преобразилось и стало еще более
восхитительным. Чистые голубые глаза с нежностью взирали на меня.
Щеки заалели от наших любовных утех и моей бороды. Безупречные
волнующие губы приобрели темно-красный оттенок от моих настойчивых
поцелуев. Темные волосы со светлыми прядями рассыпались по подушке.
Ужасно спутанные, но блестящие и мягкие.
Соня подарила мне возможность ощутить себя самым сильным и
желанным мужчиной в мире. Я стал для нее всем — об этом говорило ее
тело. Она принадлежала мне, и я мог делать с ней все, что мне
приходило в голову. Впрочем, ситуация обоюдная. Я сам задыхался от
чувств рядом с ней. А она продолжала цепляться за меня и тащить на
глубину своих ярких глаз.
Меня поразило, что Соня полностью осознавала силу своей
великолепной красоты. Даже моя жена, бывшая жена, с внешностью
супер-модели все время меня стеснялась. На ней всегда были какие-то
кружевные пеньюары, ограничивающие контакты наших тел. О занятиях
любовью при свете вообще не было речи. Каждый раз у меня
складывалось ощущение, что подавляю Ирину, и она таким образом
пыталась отгородиться от меня.