— Передай Белогорцеву, что я тебя ему не отдам. И о разводе вы
оба можете даже не мечтать.
По моей спине течет холодный пот. Я боюсь. Правда боюсь до
ужаса. До потери сознания. Но я держусь. Плохо получается, конечно,
но я стараюсь.
— А если я узнаю, что ты с ним встречаешься и трахаешься, я тебя
закопаю под деревом у нас на заднем дворе. Я ясно выразился?
Киваю. Главное не сопротивляться и позволить ему высказаться.
Иначе беды не миновать.
— Вот и славно. Приведи себя в порядок. А то выглядишь, как
использованная шлюха, — бросает он, издевательски гладя меня по
голове. Затем разворачивается и уходит. Я еле успеваю перевести
дыхание, как он снова оборачивается. — Постой. Ты и есть шлюха.
Я убегаю от него по лестнице наверх к себе в комнату, но, к
счастью, Вадим не гонится за мной.
В коридоре встречаюсь с Маргаритой Алексеевной. Останавливаюсь
перед ней, как в вкопанная. Она пытается поймать мой взгляд, но мне
стыдно и я смотрю вниз, на свои руки. Она наотмашь ударяет меня по
лицу.
И я не понимаю. Все в этом доме сговорились издеваться надо
мной? Им это приносит какое-то особенное изощренное
удовольствие?
Моя щека горит — она приложила меня своими перстнями. Прижимаю
ладонь к лицу.
— Я защищала тебя, думала, что ты несчастна, что Ваденька
издевается над тобой. Но ты, как оказалось, сама во всем виновата.
Странно, что мой сын до сих пор не развелся с тобой.
— Самой интересно, — моя злость порождает дерзость. —
Почему?
— Любит тебя, шваль последнюю, — она обходит меня. — Может, ты
хотя бы вспомнишь, что у тебя дочь есть? Или слабый передок
мешает?
Маргарита Алексеевна, порой, выражается, как портовый
грузчик.
— Вы когда-нибудь любили, Маргарита Алексеевна? Или терпели
своего мужа и любили его?
— Любовь? Это глупость, придуманная вашим наивным поколением.
Тебе надо думать о себе и ребенке! А ты разум потеряла вместе со
своим достоинством. Как теперь видишь свое будущее? Он же убьет
тебя, ты понимаешь? Это сейчас он такой спокойный. Но вечером он на
тебе всю злобу выместит. Я не буду за тебя заступаться больше.
Мы со свекровью больше не мучаем друг друга бессмысленными
разговорами. В одном Маргарита Алексеевна совершенно точно права —
мне нужно беспокоиться о себе и дочери. Я бегу в комнату к
Нике.
Она не одна и уже вовсю занимается с нашей приходящей няней
Аней. “Няня Няня”, как называет ее моя маленькая принцесса,
улыбается мне.