— А? — я плохо соображаю. Но надежда, что Соня в порядке, все же
тлеет.
— Кто ж такие новости по телефону сообщает?
— Да вы оба прям психологи не в себе, — я послушно следую за
Савиным. Дядя Паша на подхвате. Меня сажают на заднее сиденье
корпоративного “Мерседеса”, Федя садится рядом и говорит дяде Паше,
куда нужно ехать.
— Ира рассказала, что Макарский забрал дочь у Сони, — нет, я не
упрекаю, но меня бесит, что я узнал это от бывшей жены, а не от
влиятельных друзей.
— Да я в курсе. И Соня твоя сто процентов жива. Красин просто
обучен так. Ему нужно все версии проверить.
— И?
— Что и?
— Вы не собирались мне об этом рассказать? — злюсь я. Но злость
это хорошо. Она приводит меня в чувства.
— Ну тебе же Соня нужна, а не ее ребенок.
А я вот не уверен. Обе нужны. Обеих хочу спасти и сберечь. Дочка
моей любимой женщины заслуживает любви и мира.
— Так, Ясный, давай договоримся через это пройти. Ты посмотришь,
подтвердишь, что это не она и мы дальше займемся ее поисками.
Федя преподносит это чересчур легко и просто. Но ведь оба
понимаем, что мне придется плохо. Особенно, если я узнаю Соню…
Весь путь до морга я почти не осознаю. Все в тумане и темноте.
Не понял, как очнулся и оказался перед телом в черном непроницаемом
мешке на каталке.
Я вроде крепкий мужчина, и с нервной системой у меня все в
порядке. Но время замедляется, все вокруг как в замедленной съемке.
Я слежу за руками судмедэксперта, медленно раскрывающими мешок.
Вначале вижу волосы. Такие же темно-каштановые со светлыми
прядями, как у Сони.
Трусливо держусь за Федю. Красин тоже каким-то образом здесь
оказался. Что-то говорит судмедэксперту и тот послушно кивает и
расстегивает мешок до конца.
“Я очень хочу остаться с тобой. Встречать каждый рассвет
вместе. Я готова, правда готова расправить крылья и взлететь, ведь
ты подарил мне настоящие чувства. Бесконечно люблю тебя”.
Закрываю глаза, вспоминая последние слова, сказанные мне Соней.
Пускай на бумаге. Но я почти слышу ее нежный голос. Я так скучаю по
ней… до спазма в груди, до пустоты в легких. И я не вынесу, если
это она в мешке. Я боюсь до обморока смотреть перед собой.
— Тебе нужно посмотреть, Ян, — убеждает меня Вася.
Киваю, потому что говорить не могу. Не жмурюсь больше.
Смотрю на красивую девушку перед собой. Меня разрывает жалость,
и я знаю, это неправильно, да, но меня отпускает тревога.