- Зачем ломаешь инвентарь?!
Я увидел, что существо открывает рот, но не сразу понял, что оно
разговаривает и обращается ко мне, – у меня смещение какое-то в
мозгу произошло, я очевидные вещи связать не мог.
- Не для тебя он тут повешен, - сипло сказал «зомби» и, багровея
лицом, закашлялся долго и натужно, с хрипами, с клёкотом – так
кашлял мой отец, умирающий от рака.
* * *
Охранника звали Карпом. Это рыбье имя хорошо мне запомнилось –
любое другое я, наверное, давно бы забыл. Он и лицом был на карпа
похож: круглые глаза навыкате, толстые губы, усики. Столько лет с
той встречи прошло, а я так хорошо его помню, что готов портрет
нарисовать...
Мы сидели в тесном и теплом вагончике, пили обжигающий сладкий
чай с печеньем и слушали неспешные речи Карпа. Наконец-то мы могли
расслабиться. Здесь – на чужой территории, окруженной двухметровым
забором, в избушке, поднятой на четырехметровую высоту, – мы
чувствовали себя в безопасности. В крохотном прокуренном помещении
нам было комфортней, чем в огромной Димкиной квартире – наверное,
потому, что на переносной газовой плите уже во второй раз закипал
чайник, а в спальном углу за перегородкой светилась питаемая
автомобильным аккумулятором лампочка, и тихонько мурлыкал древний
кассетный магнитофон «Романтика», а под столом бродил и терся о
наши ноги пушистый черный кот Мурзик. В металлическом шкафчике
желтели стопки лапши быстрого приготовления, блестели банки тушенки
и консервированных сосисок. На окне висела вобла, за оконной рамой
остужалось пиво. В холодном тамбуре стояли канистры с водой,
запасной газовый баллон и четыре заряженных аккумулятора. Имелись
здесь даже небольшой телевизор и приставка «Денди» с дюжиной
картриджей, среди которых были «танчики» и какая-то «Нация зомби» –
это хозяйство вполне можно было подключить через китайский
инвертор, валяющийся на полу.
Я видел, с каким интересом осматривается здесь Димка, и
догадывался, что он думает о том же, что и я: на этой стоянке можно
задержаться.
Карп с хлюпаньем тянул чай из эмалированной кружки и неспешно
рассказывал о том, как охромел. Почувствовав наконец, что мы его
почти не слушаем, он замолчал.
- А вы не пробовали судиться с фабрикой? - участливо спросила
Оля.
Карп покачал головой:
- Это теперь не важно... Вы скажите лучше, что там в городе. –
Он рукавом вытер со лба испарину, слабо махнул рукой: