- А впрочем нет, не надо... Не хочу знать... Посмотрите лучше,
какую трость подарил мне Эдик. У меня же завтра день рождения, я
разве не говорил вам? Юбилей!
- Город словно вымер, - сказал Димка. - Некоторые люди
превратились в чудовищ. Вам известно, что произошло?
- Некоторые? - Карп опять заулыбался. - Люди всегда были
чудовищами... Нет, нет, не хочу об этом. – Он замахал руками. -
Лучше давайте я поделюсь секретом засолки огурчиков. Хитрость в
том, чтобы добавить горчицу и...
- Они нападали на нас, - резко сказал Димка. - Мы едва не
погибли. Что вам обо всем этом известно?
Карп опять замолчал. Отвернулся, в окно глядя, хмурясь, губы
рукавом вытирая. Буркнул:
- Я знаю то же, что и вы... То, что говорили по телевизору.
- Мы не включали телевизор последние несколько дней, - сказал я.
- Мы не понимаем, что происходит. Расскажите нам...
Пожалуйста...
Карп не отвечал очень долго. А мы смотрели на него и ждали,
понимая, что кроме этого человека, возможно, никто никогда ничего
нам не объяснит, не подскажет. Нам нужна была информация – больше,
чем любое оружие.
- То, что говорили по телевизору, – это всё неправда, всё ложь,
- наконец сказал Карп и покосился на нас, будто какой-то реакции
ожидая.
Мы не шевелились, молчали.
- Это демоны... - уверенней сказал Карп и вновь оглядел нас – не
смеемся ли мы над ним, не перемигиваемся ли, не крутим ли пальцами
у висков. - Демоны пришли за нами, и овладели теми, кто был слаб
душой и грешен. Теперь легионы пожрут одиноких праведников. И не
будет никакой обещанной великой битвы. Потому что битва давно уже
была: мы её проиграли, и не заметили этого.
Карп перекрестился дрожащей рукой – но сделал это неправильно:
сперва левое плечо тронул щепотью, потом правое; вряд ли он был
католик.
- По-твоему выходит, что те, кто не обратился – праведники? -
тихо сказал Димка. - То есть, мы здесь – безгрешные, что ли? - Он
хмыкнул.
- Нет, нет, нет! - хмурясь, замотал головой Карп. - Среди нас
нет праведных. Мы праведных будем есть, грызть их будем, потрошить
и выть по-звериному. Мы - Легион. Мы - проклятые.
Сидящий на скрипучей койке Димка заёрзал, будто ему мешало
что-то; чуть приподнявшись, он поправил одежду. Все посмотрели в
его сторону, но один я догадался, в чем дело, – Димка открыл кобуру
«осы».
- Я понял, - сказал он, нехорошо усмехаясь. - Сейчас ты
оскалишься и прыгнешь на потолок.