— Очень хорошо. Переодевайтесь, будете ассистировать на
холецистэктомии.
— Кто-то... особенный? — осторожно поинтересовался граф.
— Можно сказать и так. Пороховщиков.
— Издатель «Русской жизни»?
— Да.
Вот интересно, большинство вспоминает «Славянский базар», а
Вацлав — газету, к тому же, закрытую.
С тех пор как я переехал, мы с Пороховщиковым встречались редко.
У него своя работа, у меня своя. Общаться интересно, но всё времени
не хватает. Вот так и скатишься до уровня новогодних открыток. Хотя
хорошее, несомненно, помнить надо. В отличие от плохого, это можно
и забыть. Вместе с человеком, который нехорошо поступил, конечно
же.
Едва я пришел из церкви, позвонила жена Александра
Александровича, Эмилия Карловна. Поехали на воды в Карловы Вары,
там Пороховщикову стало плохо, вернулись — и вот мы здесь,
готовимся к операции. Сдвинулся от чего-то камень, пошел на выход,
да застрял. Ну и самолечение до добра не доводит. Повторил все
возможные грехи больных холециститом — начиная от, мягко говоря,
погрешностей в диете, и заканчивая горячей грелкой под бок. Кстати,
грелка — от Келера. Прогресс, как говорится, в массы!
Пороховщиков лежал в постели, бледно-желтый, осунувшийся, с
темными кругами под глазами. Настоящая панда. Пока везли больного
из Староконюшенного — недалеко, и километра нет, я решил, что
оперировать буду «золотым» составом. С двумя ассистентами, опытной
сестрой и лучшей анестезисткой. С Викой, конечно, приятно работать,
но это не дренажи в разрезы пихать, когда всё на виду.
Традиционно уже начали моей командой «Приступим, помолясь».
Шуточное напутствие двадцать первого века здесь превратилось в
целый ритуал с крестным знамением.
Пока ассистенты — Моровский и Малышев, возились с разрезом, я
вспомнил, как начинал операции под блюз. Считал своим талисманом. И
даже стал напевать «Ай вент ту зы кроссроудз, фел даун он май
низ».
— А у вас приятный баритон, — отметил Моровский. — Никогда не
слышал, чтобы вы пели. Это на английском?
— Да, — буркнул я, замолчав. — Но выступать не планирую. Только
в ванной.
— Там все певцы, — пошутил граф, и мы посмеялись.
— Давайте работать уже. Коль скоро пузырь напряженный, через
мини-разрез рисковать не будем. Вацлав Адамович, лигатуру на сосуды
активнее накладывайте. Мышцы рассекаем... Хорошо... Андрей
Германович, печеночные зеркала?