Луиза сделала глубокий вдох, выпрямилась, задрала подбородок. Оперлась на предложенную руку и ступила на перекошенную подножку. Почти вслепую вышла из экипажа, потому что в глаза бил яркий свет факелов. Она бегло осмотрелась. Двое с факелами, еще двое вцепились в брыкающегося отца. И главарь… Итого пятеро, если кто-то еще не скрывался в темноте. Пьер лежал на земле, и сердце кольнуло от ужасной мысли, что старик убит, но тот, кряхтя, завозился. Скорее всего, ранен…
Подавший руку незнакомец был крепким, коренастым, с загорелым выбритым лицом под широкополой шляпой. Не слишком молод, но и далеко не стар. Его одежда оставляла желать лучшего, тем не менее, на боку висела шпага. Луиза хотела что-то сказать, но от страха не могла выдавить ни слова. Лишь косилась на отца, который в ужасе замер. Чужая лапища зажимала его рот.
Незнакомец опустил руку, лишая Луизу опоры:
— Имею ли я честь говорить с герцогиней де Ларош-Гийон?
Луиза молчала, понимая, что все это чудовищная ошибка. Но не знала, как вести себя дальше. Как безопаснее? Отрицать или соглашаться? Такое высокое имя либо спасет, либо погубит… Если с герцогиней, судя по всему, они намеревались обращаться довольно почтительно, станут ли церемониться с дочерью захудалого барона? Она все еще бессильно молчала, и мерзавец принял это молчание за утвердительный ответ. Он коротко кивнул, приветствуя, но, скорее, в качестве издевки. В этом жесте не сквозило почтением.
— Отдайте то, что вы везете, мадам. И мы избавим вас от своего общества, не причиняя вреда вашим людям.
Так это грабители? Их заботят багажные сундуки? Луиза кивнула:
— Берите все, что хотите.
Мерзавец жестом подал команду, и двое факельщиков живо стащили с запяток кареты дорожный сундук с нехитрым содержимым. Они рылись, сваливая вещи прямо на землю. Внимательно рассматривали гребни для волос, но в итоге швырнули их в общую кучу. Потом обшарили экипаж и доложили главарю, что ничего не нашли.
Тот цокнул языком, уставился на Луизу, щурясь:
— Предсказуемо… Мадам знает толк в тайниках…
Он надвигался, и Луиза была вынуждена в ужасе попятиться.
— Отдадите сами, или желаете предоставить это мне? — его темные глаза азартно блеснули в свете факелов. — Я охотно проверю этот тайник. Собственноручно.